Обреченные - [59]

В низине расположился город Нахадас, один из процветающих городов в Лассаре. Это и неудивительно, ведь город обогащался за счет паломников со всех концов Лассара и торговли священными реликвиями. Естественно, половину дохода управляющий Нахадасом приносил непосредственно в Храм. Вот и сегодня был день сбора подаяний.

Верховный астрель складывал золотые монеты в мешочки и делал пометки в большой архивной книге учёта. Позади него стояли два послушника и подносили ему шкатулки, в которые Его Преосвященство опускал мешочки, выравнивая в шеренгу. Это был его любимый ритуал.

- Неурожайная нынче зима или прихожан в храме стало меньше, Замар? – обратился он к казначею, и тот смиренно склонил голову перед тем, как ответить.

- Все средства уходят на войну, Ваше Преподобие. Знатные лионы вносят свой вклад в священный поход нашего Повелителя против неверных на Атеонских Островах.

- Я это и без вас знаю. Но разве налоги не должны были быть выше на землях, принадлежащих Священной Астре?

- Од Первый отдал приказ треть из налогов, предназначенных для Храма отдавать на нужды армии, - бесстрастно ответил астрель второго ранга и посмотрел на Даната, поправляя воротник белоснежной сутаны с двумя алмазными звездами посередине.

Верховный астрель стиснул перо в пальцах и продолжил делать записи в книге. Значит, велиар все же понизил доходы Храма в пользу своего военного похода и не сообщил об этом Данату. Что ж, это право Повелителя, но астрель вернёт всё то, что ему недодали, иными способом. Он заставит Ода Первого выплатить всё до последнего золотого лассата. Верховный астрель всегда получает то, что ему положено.

- Значит, на то воля нашего велиара, - сказал вслух Данат и махнул рукой, давая казначею распоряжение покинуть залу. Расшитый золотыми нитями рукав его сутаны зашуршал, соприкасаясь с бархатной скатертью стола, когда астрель опустил руку на столешницу, то захлопнул учетную книгу с такой силой, что стоящие за его спиной астраны*1 вздрогнули. Ничего, скоро всё станет на свои места, особенно, когда красноволосая ниада вернётся в Храм. При мысли о дочери Ода прострелило чресла, и астрель напряженно стиснул толстые колени. Сколько бы времени ни прошло, а каждый раз, как вспоминает обряд посвящения, в голову кровь ударяет и руки тянутся к паху, чтобы сжать вялый член. За это Данат потом хлестал себя по пальцам и по рукам, чтобы саананские желания не посещали его голову. Иногда она ему снилась, и тогда он ложился на живот и тёрся о простыни, пока не испытывал острого облегчения от навязчивых снов о проклятой ниаде. Потом в ужасе сам менял простыни и ночное одеяние, сам застирывал пятна и сушил у камина. Астрель истово молился в такие дни и изгонял из себя Саанана постами и воздержанием от еды. За последние месяцы он сильно потерял в весе из-за этой сучки. Ничего, Иллин воздал ей по заслугам. К валлассару в плен попала, и Данат искренне надеялся, что там из неё вся спесь и вышла. Варвар не церемонится с пленными и рабами. Пусть теперь ноги Данату целует и руки за спасение. Ведь это он подсказал Маагару, как заставить Даала отдать пленницу.

А сейчас астрель откинулся на спинку кресла и направил мысли в другое русло. Более приятное. Ведь влияние Даната станет безграничным, потому что он будет иметь у себя сразу два козыря, а, точнее, три, если учесть, что Маагар дес Вийяр теперь делает то, что ему советует Верховный Астрель, и, вполне возможно, именно Маагар станет следующим велиаром Лассара, а то и всего Соединенного Королевства. Ведь жизнь правителей так скоротечна, особенно во время войны. Да и бывало в истории, когда сын отбирал престол у отца. Манипулировать велиарием намного проще, чем самим Одом Первым. Но Данат никуда не торопится. Всё постепенно. На всё требуется время. Скоро настанет весна, и Верховный астрель навестит Маагара в Лурде, произнесёт благословенную речь перед новым правителем северных земель Лассара. А чуть позже можно будет и побеседовать наедине. Старший сын никогда особо не ладил с отцом. Это всем известно.

Велиарий, конечно, труслив, как шакал, но, если обеспечить его нужным количеством золота, он утроит свою армию, и, кто знает, может быть, к следующей весне станет велиаром, а Даната Третьего назначит своим главным советником.

За окнами послышался топот копыт, и Данат медленно встал со своего кресла, чтобы подойти к тяжелой толстой шторе и, отодвинув ее указательным пальцем, бросить взгляд на ворота Храма и на приближающуюся карету с белым знаменем Астры, украшенным пятилистниками по бокам и расшитым золотом. На гладком лице Даната появилось довольное выражение, словно он только что положил в рот дольку мармелада. А вот и первый козырь – Алс дес Гаран. Верховный астрель видел мальчишку первый раз, когда тот родился, а второй раз, когда достиг тринадцатилетия. Оба раза Его Преподобие совершил священный обряд, приближающий к Иллину младенцев и детей сильных мира сего. Бастард Ода Первого прибыл в Храм принять посвящение в астрели, как того захотел сам велиар. Мальчик учил Пятикнижье и его толкование с самого детства. Он знал о своем предназначении и о том, что рано или поздно будет посвящен. Данат проследил взглядом, как парень вылез из кареты и ловко спрыгнул со ступеньки. Ветер трепал черную сутану астрана, без знаков отличия и украшений, а Данат удовлетворенно поглаживал подбородок и слегка кряхтел. Истинное наслаждение видеть сына Великого Ода Первого в убогой сутане из дешевого сукна и в простых, тяжелых ботинках, как у самого нищего служителя Храма, едва вступившего в его лоно.