Обреченные невесты - [12]

Не в силах оторвать от нее глаз, он в конце концов надел солнцезащитные очки. К тому времени как самолет приземлился, его рубаха пропиталась потом, а левая рука дрожала. У выхода она наградила его кивком и дружеской улыбкой, а он признательно пожал ей руку.

От прикосновения ее прохладной сухой кожи по позвоночнику пробежала дрожь наслаждения. Это единственное соприкосновение настолько поразило его, что он даже не туда повернул и уже миновал зону проверки, когда вспомнил, что должен пересесть на другой рейс. Пришлось снова проходить проверку, а самолет тем временем улетел. Из расписания, которое обнаружил в ее туалетном столике еще неделю назад, Квинтон выяснил, что, если не возникло препятствий, самолет ее должен был приземлиться в Денверском международном аэропорту примерно час назад. Хотелось надеяться, что она отправится прямо домой, никуда не заезжая по дороге.

Квинтон чувствовал, как дыхание, отражаясь от тыльной стороны ладони, несет в себе запах мяса. Когда он спросил последнюю из девушек, Кэролайн, нравится ли ей запах его дыхания, она со слезами на глазах кивнула. Три дня назад он сменил зубную пасту, перешел на «Крест», хотя до того бог знает сколько времени пользовался «Колгейтом»…

Улицу прорезал свет фар. Голубая «хонда-цивик» Мелиссы проехала мимо него. Квинтон ощутил слабость, в предчувствии надвигающегося возбуждения что-то внутри его дрогнуло.

«Благослови меня, Отче, благослови».

Он глубоко вздохнул и застыл на месте, глядя, как Мелисса сворачивает на подъездную дорожку. Дверь в гараж открылась и, впустив машину, захлопнулась.

Его невеста дома.

ГЛАВА 4

Октябрь в Денвере переменчив. Бывает сегодня холодно, завтра — жара.

«Как при ведении дела, — подумал Брэд. — След может обнаружиться в любой момент. Обычно благодаря серьезному расследованию, накоплению улик и тщательному их анализу».

Кто-то однажды сказал, что врачебное искусство — это процесс постепенного отсеивания различных версий, в результате чего у доктора остается один, наиболее вероятный диагноз, способный объяснить симптомы. То же самое можно сказать о работе детектива. Пока исключаешь одного подозреваемого за другим, продвигаешься вперед. Порой в условиях колоссального напряжения это оставалось для Брэда единственным утешением.

Когда имеешь дело с серийным убийцей вроде Коллекционера Невест, уверенность, что подозреваемый не остановится на очередной жертве, превращает процесс простого исключения подозреваемых в шахматную партию. Успех зависит не только от накопления улик, но и от способности правильно спрогнозировать дальнейшие шаги преступника.

Предвидение следующего хода убийцы означает проникновение в его сознание. Не потому что так хочется. При всем мастерстве никто, будучи в здравом уме, не пожелает такого «путешествия». Его предпринимаешь по необходимости.

Брэд зашел в бар Макензи, находящийся в квартале от его дома, пропустить на ночь рюмочку, а затем, оставшись в одиночестве, принялся прикидывать, что к чему. Для этого-то и приходилось проникать в сознание Коллекционера Невест.

Он проснулся, горя желанием вернуться на место преступления. Вернувшись из ванной, посмотрел на часы. Ничего себе — всего три часа утра. Брэд вновь скользнул под одеяло, взбил подушку и принялся размышлять о том, что такое «безумие».

Умопомешательство. Болезнь мозга. Коллекционер Невест.

Пробило семь — он, оказывается, задремал. Приняв душ, побрившись, надев светлые брюки и белую рубаху, Брэд вылил в раковину остатки кофе из чашки, глотнул лимонного сока и наскоро вымыл посуду.

Застегнув рубаху, он подошел к окну и выглянул на улицу. Квартира его находилась на пятом этаже десятиэтажного кондоминиума в двух шагах от Колфэкса — две комнаты и кухня, разделенные стеклянной матовой стеной. Даже при включенном уличном освещении снаружи ничего не видно, но из квартиры вполне можно было обозревать перспективу городского центра.

У горизонта на фоне светлого неба тянулись, то скрываясь за громоздящимися зданиями, то возникая в промежутках между ними, Скалистые горы. Далеко на юге поднималась вершина Пайкс-Пик, на севере, справа, угадывались могучие отроги Лонгс-Пик — украшения Национального парка Скалистых гор; грубо говоря, крайняя северная точка всего горного массива.

Брэд вздохнул. Где-то между обеими оконечностями в городском муравейнике, копошащемся перед ним, возможно, расхаживает убийца. И, как ни страшно признавать, очередная жертва преступника.

«Я тебя вижу, а ты меня нет». Так можно сказать о следователе. Так можно сказать об убийце. Сколько часов, сколько дней убийца выслеживал потенциальных жертв — женщин, привлекших его внимание благодаря своей внешности. Красивых, слабых, доверчивых, ни в чем не повинных…

«Кого ты выслеживаешь сейчас? Чей покой, чей мир, полный надежд, скоро нарушишь?» — размышлял Брэд.

Брэд выключил воду и бегло оглядел кухню. Ни пятнышка. Как и вся квартира. Мебель в гостиной представляла собой никелированные конструкции изящных форм с черной бархатной обивкой. Столы стеклянные, но не дешевка с распродажи. У Брэда хороший вкус, а щедрое наследство позволяло ему этот вкус удовлетворять.