Обреченность - [41]
Майор Кононов встал.
— Надеюсь, господин генерал, что наши операции не станут сводиться к карательным акциям против местного населения?
Шенкендорф задумался. Вопрос выходил за пределы обычной беседы.
— Видите ли, — сказал он строго и честно глядя в глаза Кононову, — Армейские подразделения, каковым будете являться вы, этим не занимаются. Карательные акции это прерогатива исключительно войск СС. Вы можете быть спокойны— Шенкендорф улыбнулся- Я не отдам вам такого приказа.
А Кононову пришла в голову мысль, что обещания, данные таким тоном, забываются сразу же после того, как человек произнес их вслух.
— Впрочем, какая разница!? Ведь все равно кто-то будет это делать. Война не бывает без убийства. — И усмехнувшись ответил:
— Я верю слову немецкого генерала.
Шенкендорф тоже усмехнулся. Он читал личное дело этого майора.
Энергичен, храбр, решителен. Несмотря на то, что сам состоял в коммунистической партии, большевиков и комиссаров не любит. В бою жесток. Пользуется большим уважением среди подчиненных, которые между собой и в лицо называют его - батькой.
Немецкий генерал встал и подавая русскому майору руку, сказал:
— Обер- лейтенанта Ритберга я прикомандировываю к вам в качестве офицера связи.
Желаю удачи и как можно скорее отличиться в боях!
После разговора Кононов неожиданно попросил разрешения выйти в сад.
Сад буйно зарос крапивою и бурьянистой травой. Пахло мокрыми от дождя лопухами, яблоками, дождливой и туманной влагой. Ветки старых покривившихся яблонь клонились к земле под тяжестью плодов.
В дальнем углу, среди травы стоял старый покосившийся колодец. Захотелось прильнуть к ведру и пить, утопив губы в холодной колодезной влаге.
Кононов подошел к колодцу. Заглянул в пахнувшую плесенью и сыростью темноту.
Внутри оказалось темно — ни блика на воде, ни отсвета. Темень притягивала, звала к себе. Неожиданно стало страшно. Кононов вздрогнул, вытер холодный пот со лба.
— Тьфу черт. — Выдохнул он. — Вот же…
Вспомнился полковник Цветаев, преподававший тактику в академии Фрунзе. Его слова «если долго всматриваться в бездну, она начинает всматриваться в тебя».
— Ну, точно, мать ее так. Бездна! А может быть послать сейчас всех? И этого немецкого генерала тоже.
— Нет! Поздно. Я уже все про себя решил.
Придерживая ладонью крутящийся ворот медленно опустил ведро внутрь сруба. Где-то внизу ведро тяжело плюхнулось в воду. Раздался всплеск, как всхлип.
На непослушных ногах он отошел от потемневшего колодезного сруба, будто от края пропасти.
Потянуло влажной прохладой. Изредка был слышны мокрые шлепки, это падала с деревьев вызревшая антоновка.
— Тихо... хорошо! Как дома... у нас на хуторе… Никакой тебе войны, никакой службы, - подумал Кононов и потрясенный нахлынувшими воспоминаниями, молча опустился на колени, припав лицом к неласковой, пахнущей влагой и тленом земле...
Вернувшись он подошел к графу Ритбергу и протянул ему полную пилотку сорванных в саду яблок.
У графа Ритберга мелькнула в голове мысль:
— Этот человек уже не повернет назад. Он сжег за собой все мосты.
Новое подразделение получило наименование 102й казачий эскадрон. Его костяк составили бывшие подчиненные майора Кононова.
Для обеспечения полка вооружением, техникой и боеприпасами была прикомандирована группа немецких унтер-офицеров.
Граф Ритберг не говорил по-русски. Кононов знал лишь несколько немецких слов. Но они понимали друг друга, изъясняясь на какой-то мешанине из русско-немецких слов, жестов и мимики.
Пополнение набирали из военнопленных, которые сотнями и тысячами умирали от дистрофии, и дизентерии в близлежащих лагерях Могилева, Гомеля, Борисова, Невеля, Лепеля, Витебска, Смоленска и Орши.
Первое время на встречу с новобранцами Иван Никитич приезжал сам.
Он видел перед собой страшно голодных людей, потерявших всякую надежду. Кости, обтянутые серой, обветренной кожей.
Обросшие и завшивленные, одетые в грязные, прожженные шинели, замызганные и выцветшие гимнастерки с белесыми разводами от пота, стояли они перед ним, преданные государством и командованием, брошенные на произвол судьбы. И только от него зависело, умрут они сегодня или будут жить.
Он всего лишь пообещал этим солдатам, превратившимся в живые скелеты- надежду. Предложил нормальный солдатский паек, чистое белье и человеческое отношение, и многие согласились одеть немецкий мундир.
Пусть их осудит тот, кто сможет!
Кононову пришлось просмотреть сотни личных дел, учетных карточек и опросных листов пленных. Из личного опыта и рассказов военнопленных он знал, что у каждого из них был свой путь в неволю.
Многие сражались до последнего патрона и подняли руки лишь тогда, когда стало понятно, что не отбиться и не уйти. Кого-то захватили раненым или контуженным.
Некоторые из них так и не вступили в бой, не сделали ни одного выстрела во врага, не увидели ни одного немца. Но страшное слово — «Окружение», парализовало волю. Устав плутать по лесам, бояться каждого шороха и отчаявшись выйти к своим, они сами шли к месту расположения немецких частей и сдавались в плен. Иногда какой нибудь повар или связист вермахта брал в плен целую группу бойцов Красной армии.
Раньше считалось, что фраер, это лицо, не принадлежащее к воровскому миру. При этом значение этого слова было ближе по смыслу нынешнему слову «лох».В настоящее время слово фраер во многих регионах приобрело прямо противоположный смысл: это человек, близкий к блатным.Но это не вор. Это может быть как лох, так и блатной, по какой-либо причине не имеющий права быть коронованным. Например, человек живущий не по понятиям или совершавший ранее какие-либо грехи с точки зрения воровского Закона, но не сука и не беспредельщик.Фраерами сейчас называют людей занимающих достойное место в уголовном мире.
Все эта история выдумана от начала и до конца. На самом деле ничего этого не было. Не было чеченской войны, не было тысяч погибших, раненых, сошедших с ума на этой войне и после неё. Не было обглоданных собаками и крысами трупов, человеческих тел, сваленных в грязные ямы как отбросы. Не было разбитых российскими ракетами и снарядами российских городов и сёл.И много ещё чего не было. Как не было и никогда не будет меня.Все совпадения с реально существующими людьми и реально происходившими событиями рекомендуется считать совершенно случайными, и абсолютно непреднамеренными.
Осень 1943 года, самый разгар Великой Отечественной войны. Действие повести начинается на прифронтовом полустанке, куда приходит эшелон с пополнением бойцов, для готовящейся к наступлению Красной армии. В одном из вагонов везут будущих штрафников, несколько недель назад освобождённых из тайшетского лагеря, с направлением на передовую. Среди штрафников находится молодой уголовник Энгельс Лученков, сменивший своё «революционное» имя на более простое- Глеб. Вместе с ним в штрафную роту попадают его друзья, вор- рецидивист Никифор Гулыга и аферист Миха Клёпа.
От Алексея ушла жена, и он запил на три дня. Его навестил друг Гена, и два парня, не мудрствуя лукаво, решили поехать служить по контракту в Чечню. И вот они в Грозном. Здесь все другое, не такое, как в мирной жизни. Другие люди, другие отношения, другие ценности. Даже имя пришлось поменять. Теперь у контрактника Алексея позывной Майор. И его ставшая хрупкой жизнь как бы начала отсчет заново…
Она о том, как в ней остаться человеком... Грёбаный саксаул. Сергей Герман. "Армия не только школа боевого.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.