Образы Будущего. Размышления об откровении Шри Ауробиндо и Матери - [2]

Но – вновь вернемся к этому – предчувствие и предвидение того сверхчеловеческого будущего, о котором говорят наши Священные Писания, означают, что само это будущее, то есть Вечность, неким особым образом уже присутствует в нашем высшем сознании. Это будущее уже существует и тем или иным путем, дает нам знать о себе, подает нам сигналы, импульсы, долженствующие направить наше эволюционное развитие. И нам остается только понять, что ничто не может помешать этому будущему раскрыть себя в нас и через нас, какими бы бедственными по своим последствиям ни казались нам те или иные наши предприятия, какой бы безнадежной порой ни представала нашему взору наша судьба.

Таковы представления, на которых основана эта книга. Будущее – источник ее образов. Ее назначение – современным словом выразить вековечную надежду человечества, смутно, но беспрестанно преследующую его. Это попытка на обычном человеческом языке передать то, что уже существует и что ждет нас за пределами человеческого. Если, как то провозглашали наши провидцы, роду человеческому суждено обрести бессмертие, которое наш интеллект, не имея в своем распоряжении должных средств оценки, может почитать лишь вздорной возмутительной химерой, если нам предназначено уже здесь, в земном мире, приобщиться Вечности и жить в ней, то ничто не сможет помешать этому осуществиться. Более того, это уже осуществилось – по той простой причине, что Вечность наступает не тогда, когда кончилось Время, Вечность предшествует Времени, содержит его в себе и превосходит его. Вечность всегда была, есть и будет, и ничто не может нарушить ее совершенства, изменить ее неведомое бесконечное содержимое или же отсрочить его воплощение в нашей материальной вселенной, которая в действительности сама целиком и полностью заключена в Вечности.

Не стоит и говорить о том, что без учения Шри Ауробиндо и Матери, без их живого примера эти страницы никогда бы не смогли быть написаны. Они вдохновлены их видением того, что я называю Вечным Будущим.

В своем «Храме Апокалипсиса» я обращаюсь к нашему доисторическому прошлому, к эпохе палеолита, пытаясь объяснить особенности поведения современного человека и ту угрозу полного саморазрушения, которая по причине этого поведения нависла над всем человечеством. И если в той книге я стремился – в меру своих, всего лишь человеческих способностей – показать, что у нас, несмотря ни на что, есть основания для надежды, стремился отстоять свое убеждение в том, что, несмотря на оглушительный грохот оружия, сотрясающий весь мир, несмотря на усиливающееся помрачение духа, мы, на самом деле, ни на мгновение не останавливаясь строим храм Вечного и Бесконечного, огненные колонны которого сейчас вызывают у нас страх и ужас, – то в предлагаемой книге «Образы Будущего» я попытался описать святая святых этого храма в конце времен.

Собственно, само название «храм» – это языковая условность, символ, поскольку, согласно тому же Иоанну Богослову, в небесном Иерусалиме никакого храма нет, как нет и священнослужителей, религий, писаний, пророков, аватаров, мессий. В действительности, речь идет о переходе человечества и мира к другому уровню сознания, когда все и вся встречается с Богом и знает Бога. Этот переход, который, безусловно, не может быть делом одного дня или плодом какого-то неведомого волхвования, но является результатом терпеливого эволюционного продвижения, и есть предмет размышлений, представленных на этих страницах.

Эти размышления, без сомнения, будут причислены иными к области научной фантастики, тогда как найдутся и те, кто увидит здесь отсвет нового мистического знания, открытого Шри Ауробиндо. Вместо инопланетян в этом эссе фигурируют, так сказать, сверхпланетяне, а вместо завоевания космических пространств речь идет о покорении внутренних пространств земного сознания, превосходящего то, которым мы сегодня располагаем. Ставшая привычной, внутренняя убежденность в реальности того будущего, о котором здесь говорится, невольно заставляет меня выражаться не в сослагательном наклонении, а просто в будущем изъявительного, чтобы передать то, что для меня не только не является гипотетичным, но безусловно неизбежным. Ведь, в конце концов, речь здесь идет о вечном Будущем и о тех посылаемых им образах, которые нам предстоит уловить, усвоить и воплотить в жизнь. Так что, если я и ошибаюсь в восприятии или передаче этих образов, то ответственность за это несу я один. И, быть может, исправляя мои ошибки, кто-то отыщет путь к большей истине.

Было время прежде Времени, когда еще не было мысли. Придет время – после Времени, – когда мысли уже не будет. Было безмолвие – прежде. Придет Безмолвие – после. Было неведение – прежде; и не было еще вселенной. Придет знание – после; и вселенная перестанет быть. Прежде – не было ни единой формы, способной к восприятию вселенной. После – останется единственная форма, превосходящая вселенную.

Ибо то, что мы называем вселенной, есть всего лишь один из модусов проявление того, что мы называем Богом. Этот модус – наш мир – соответствует мысли, умственному восприятию. Существо, еще не знающее мысли, не воспринимает этого мира, оно воспринимает нечто иное и послушно иному закону. Существо, уже превзошедшее мысль, также перестанет воспринимать этот мир таким, как он представляется в мышлении, оно будет видеть нечто иное и жить по иному закону.