Образ смерти - [11]

И по этим бесконечным коридорам, пока они шли, катилось эхо – бесконечное повторение их шагов, гулко отражавшихся от стен. В «кладбищенскую смену»1[1] – юмор висельников, когда речь идет о работе в морге, – в помещении было удивительно тихо.

Стоял предрассветный час. Рорк видел, что бессонная ночь начинает сказываться на Пибоди: у нее под глазами залегли темные круги. А вот Ева пока была полна бодрости. Рорк знал, что на нее усталость наваливается внезапно. Наваливается и душит. Так бывало всегда. Но пока она еще держалась. На чувстве долга, на целеустремленности, на сдерживаемом гневе, хотя вряд ли она сама сознавала, что это и есть необходимое ей горючее.

Ева остановилась перед двойными дверями, ведущими в прозекторскую.

– Тебе обязательно нужно ее увидеть? – спросила она, повернувшись к Рорку.

– Да. Я хочу помочь, и я должен понимать, что к чему, иначе от меня не будет никакого толка. Мне уже приходилось видеть смерть, ты же знаешь.

– Но не такую. – Ева толкнула дверь и вошла.

Их встретил Моррис. Ева отметила, что он переоделся в серый тренировочный костюм и черные с серебром кеды. Наверное, хранит их здесь, на месте, для разминки, подумала она. Он сидел на металлическом стуле и не сразу встал, когда они вошли: он пил нечто густое коричневого цвета из высокого стакана.

– Привет гостям. Протеиновый коктейль?

– Безусловно, нет, – отказалась Ева.

– На вкус чуть-чуть лучше, чем на вид. Но дело свое делает. Рорк, рад тебя видеть, несмотря на…

– Аналогично.

– Убитая работала в одном из клубов Рорка, – сказала Ева.

– Мне очень жаль.

– Я ее почти не знал. Но…

– Вот именно. «Но». – Моррис отставил коктейль в сторону и поднялся. – Мне жаль, что всем нам теперь придется узнать ее очень хорошо.

– Она была менеджером в клубе «Звездный свет» в Челси.

– Это твой? – улыбнулся Моррис. – Пару недель назад я ходил туда с приятельницей. Любопытное путешествие в прошлое. В весьма занимательное время.

– Фини сейчас подъедет.

Моррис перевел взгляд на Еву.

– Понятно. В прошлый раз мы тоже работали над этим делом втроем. Помнишь?

– Да, я помню.

– Ее звали Коринной. Коринна Дагби.

– Возраст – двадцать девять лет, – подхватила Ева. – Продавщица в модном обувном магазине в центре. Любила вечеринки. Продержалась двадцать шесть часов, десять минут и пятьдесят восемь секунд.

Моррис кивнул.

– Помнишь, что ты сказала, когда мы были здесь в тот раз?

– Нет, не помню.

– А я помню. Ты сказала: «Он на этом не остановится». И ты была права. Мы поняли, что ему требовалось много больше. Ну что? Ждем Фини?

– Он потом наверстает.

– Ладно.

Моррис пересек комнату.

Рорк взглянул, потом подошел поближе.

Ему уже приходилось видеть смерть раньше. Кровавую, жестокую, насильственную, бессмысленную и ужасную смерть. Но он убедился, что Ева опять оказалась права.

Ничего подобного ему раньше видеть не приходилось.

3

«Столько ран, – подумал он, – и все промыты дочиста». Ему почему-то казалось, что было бы не так ужасно, если бы тело было в крови. Кровь стала бы доказательством того, что когда-то в этом теле была жизнь. Но это… Женщина, которую он помнил живой, полной сил и энергии, теперь выглядела как безжизненная кукла, изрезанная и изуродованная жестоким ребенком.

– Чистая работа, – заметила Ева, и Рорк стремительно повернулся к ней.

Он уже открыл было рот, чтобы как-то выразить охвативший его ужас. Но он увидел лицо своей жены, увидел, что в ней поднимается и грозит выйти на поверхность ярость, хотя ее голос по-прежнему звучал спокойно. Рорк увидел и сочувствие, и жалость. В ней был такой запас жалости, что он часто удивлялся, как ей удается носить в себе эту тяжесть.

И он ничего не сказал.

– Он очень методичен. – Моррис включил компьютерное изображение и протянул Еве очки-микроскопы. – Видишь эти раны на конечностях? Длинные, тонкие, неглубокие.

– Может, скальпель или острие хорошо заточенного ножа. – Хотя изображение было выведено на экран и увеличено, Ева наклонилась, чтобы изучить раны сквозь очки. – Нанесены с большой точностью. Или он накачал ее наркотиками, или сумел обездвижить ее так, чтобы она ему не мешала, даже если сопротивлялась.

– И какую из этих версий ты выбираешь? – спросил Моррис.

– Он ее связал. Где веселье, где кайф, если она без чувств или не может в полном масштабе ощутить боль? Вот тут небольшие ожоги. – Ева повернула левую руку убитой. – Вот здесь, на сгибе локтя. Точные, но кожа немного обуглена по краям. Пламя? Не лазер, а живое пламя?

– Я готов согласиться. Зато некоторые другие ожоги, по-моему, от лазера. А вот здесь, на внутренней поверхности бедра? Видишь, пятнистый рисунок? Это от холода. Холод. Крайний холод.

– Да. А кровоподтеки? Ни разрывов, ни ссадин. Гладкая поверхность.

– Кистень, – вступил в разговор Рорк. – Старомодный кистень оставляет такой след. Кожаный. Правда, натуральная кожа стоит дорого, но если вы можете себе это позволить… Кистень набивают обыкновенным песком. Действует вполне эффективно.

– И опять-таки я согласен. А тут у нас проколы кожи, – продолжал Моррис. – Круговой рисунок. Вот здесь, здесь и здесь. – На экране вспыхнули кадры фотоувеличения тыльной стороны правой ладони, пятки левой ноги и левой ягодицы. – Двадцать крошечных проколов с характерным рисунком.