Обратный отсчет - [15]

– Не всем так везет, милый! Далеко не всем!

И он должен был с нею согласиться. Обняв подругу, пряча лицо в ее душистых волосах, он немного успокоился и почти смирился с мыслью об уходе с работы. Люда опять права – у него не будет времени для… Она всегда права. Как хорошо просто молчать и прижимать ее к себе, и не задавать вопросов, и ни в чем не сомневаться, как она! Дима осторожно отвел в сторону прядь светлых волос и коснулся губами маленького шрамика за ее левым ухом. Этот короткий розоватый шрам остался с детства, после падения с велосипеда – так однажды сказала Люда. Он любил это местечко, оно его почему-то трогало и умиляло, а вот Люда терпеть не могла, когда ее туда целовали. Но на этот раз она была так погружена в свои планы, что не заметила этого краденого поцелуя, и Дима с удовольствием его повторил, а потом шепнул Люде на ухо, что не прочь бы остаться в этом нелепом месте с ночевкой. Та внезапно отпрянула:

– Ни за что!

– Но почему?

– В этой… грязи… – Она бросилась к окну, захлопнула форточку и, бегло взглянув на улицу, задернула занавеску. – Ни за что. Так и запомни – этот дом не для житья! Если ты собираешься тут жить – скатертью дорога, а я не буду! Этот дом нужно снести, и все! Для того он и куплен!

…Она хмурилась и огрызалась все время, пока они шли к станции, и Дима, утратив надежду развеселить подругу, думал о том, что идеальных женщин все-таки не бывает, и еще о том, что в случае неудачи с домом ему будет ох как непросто устроиться на такое место, как сейчас. Внезапно Люда остановилась, и он чуть не налетел на нее – она шла чуть впереди, указывая дорогу к станции.

– Черт! – сквозь зубы процедила девушка. – Так и знала! Ты сбил меня с толку перед уходом, я понервничала и забыла ключи!

– От нашей квартиры? – Он пощупал карманы куртки и убедился, что свою связку оставил дома. – Придется вернуться. А зачем ты вообще их там вынимала?

– Искала пудреницу, они лезли под руку. Ну вот что, до станции два шага, иди возьми билеты, а я сбегаю.

Он было предложил пойти вместе, но Люда дала ему еще одно поручение – купить в дорогу сок. То ли апельсиновый, то ли абрикосовый – этого он позже никак не мог припомнить и мучился, потому что каждая мелочь казалась ему важной. Ведь это была ее последняя просьба.

Глава 3

– Значит, Людмила Амтман, – на фамилии женщина чуть запнулась, – не прощалась с вами, а просто вернулась за ключами? Адрес – дом пять, Косов переулок? И с тех пор ни вы, ни ее мать, ни знакомые ее не видели и ничего о ней не знают?

– Да. – Дима смотрел в стол, не в силах поднять глаза на женщину в форме, читавшую его заявление. За прошедшие трое суток он едва ли спал три часа. Чаще впадал в дурную, мутную дрему, где проносились какие-то неясные образы – полусны, полукошмары, и снова выплывал в реальность, которая казалась ему все нелепее и страшнее. Снотворные таблетки не действовали, от алкоголя он отказался – на нервной почве разболелся желудок. Дима выглядел как лунатик, да и чувствовал себя примерно так же. Он не мог поверить в то, что случилось.

– Фотографии принесли? – Женщина принялась щелкать «мышкой», просматривая какие-то документы в компьютере. – Положите на стол. Это последние?

Дима выложил перед нею три снимка:

– Я снимал ее в марте. Не очень удачные, зато крупный план.

Женщина оторвалась от экрана и перебрала снимки, всматриваясь в лицо молодой светловолосой женщины. Выбрала одну:

– Возьмем эту. Ну, все. Можете идти.

– Как – все? – опешил он.

– Так – все. – Женщина уже убрала в какую-то папку и заявление, и снимок. – Мы внесем все данные в базу, дадим ориентировки нарядам на станциях, в электричках Ярославского направления, в Москве, на площади трех вокзалов. Словом, везде, где она могла появиться. Документы у нее были с собой?

– С собой, наверное. – Дима судорожно сжимал и разжимал ледяные пальцы, пытаясь унять дрожь. В последние дни его часто лихорадило. – Она всегда носила с собой паспорт.

– Дома его нет? Все-таки посмотрите.

– Это так важно?

Женщина кивнула и впервые взглянула на него с сочувствием. Сквозь деловую маску проступило лицо:

– Она могла внезапно потерять память. На время – так бывает. Очень даже часто бывает – поверьте.

– Но почему?! Она никогда не страдала ничем таким и не пила, не принимала таблеток…

– Вовсе необязательно принимать таблетки или пить, чтобы вдруг впасть в амнезию. Это как затмение. Человек теряет сам себя – полностью. – Женщина становилась словоохотливой, в ее глазах можно было прочесть и сострадание, и любопытство. – И начинается – не туда свернул, сел не в тот поезд, не смог найти свой дом, забыл, куда шел… Не верите? А процент таких пропавших немаленький. Конечно, больше исчезновений связано как раз с алкоголем, или с хроническими болезнями, мозга там или нервной системы, или вообще с криминалом. Но тут что-то не похоже. Ваша Амтман не состояла на учете в психдиспансере, ничего не принимала, и ее вряд ли украли – среди бела дня! Заблудиться тоже не могла – вы сами говорите, она наша, александровская. Воды не хотите?

Он поблагодарил и принял стакан. Судорожно проглотил невкусную, тепловатую воду, перевел дух. В этом отделении милиции Дима был уже в третий раз. Первый – на другой день после того, как исчезла Люда, второй – вчера. Он вообще больше времени проводил в Александрове, чем в Москве. Ходил по улицам в безумной и тревожной надежде случайно ее встретить. В сотый раз обыскивал дом, участок, проходил теми переулками, какими должна была вернуться к дому она, вглядывался в прохожих, познакомился со всеми соседями в Косовом переулке… Все напрасно – никто ее не видел, ни в тот день, ни после. Все, чего он добился, – это помещение данных в базу милицейского компьютера, да и то после долгих уговоров и уверений, что Люда никак не могла исчезнуть по собственной воле. Дело осложнялось тем, что уговаривать пришлось одному – мать Люды после известия об исчезновении дочери попала в больницу с сердечным приступом. Правда, ее скоро обещали выписать – он успел навестить ее и поговорить с врачом. Но от этого было ничуть не легче ни ей, ни ему. Ведь Люда не давала о себе знать…