Обратная сторона войны - [14]
— До сих пор преследует вас? — участливо спрашивает за кадром голос того, кто берет у него интервью.
— Да. Это одно из самых неизгладимых воспоминаний, которые остались со Второй мировой войны, — тихо отвечает Э. Руни. Глаза его пустеют, он больше не может говорить.
Нет, не танки, самолеты и взрывы составляют самые яркие впечатления о войне.
Полковник в отставке, кандидат военных наук В.Е. Палаженко, «один из тех, про кого верно говорят, что они не только обожжены, но и закачены войной», прошедший боевой путь от Ельни до Кенигсберга, даже спустя много лет с содроганием вспоминал совсем другое: «Мне и сейчас еще видятся: окровавленная умирающая женщина, чуть вылезшая из воды на берег, а по ней ползает грудной ребенок, тоже окровавленный, а рядом с оторванной ногой истекает кровью 3–4-летний ребенок…»
Как это не соответствует нашему желанию услышать от участников войны рассказы о сражениях! «Ведь были ж схватки боевые, да, говорят, еще какие!» Как ходили в атаки, как в последний момент им помогли товарищи, вызвав огонь на себя, как завывали пикирующие самолеты и раскалялся в руках автомат, как ловко удавалось ввести врага в заблуждение и нанести удар…
А тут какая-то переправа через реку с женщиной и детьми!
Наверное, случаи товарищеской взаимовыручки можно найти и в командных видах спорта, смекалки и опасности — в турпоходах, проявления мужества — в обычной жизни, а дружбы и предательства — в любом общежитии. И все это в избытке встречается во время срочной службы в армии в мирное время.
Но как только начинается война с ее непроходящим чувством страха и массовой гибелью людей, все это оттесняется на задний план и существует как бы параллельно.
Может быть, надо внимательнее прислушиваться к рассказам о войне женщин. Они более восприимчивы в эмоциональном плане и повествуют о войне, как она есть, ни в чем ее не приукрашивая и не оправдывая. Кем бы эти женщины ни являлись: санитарками, снайперами или военными репортерами.
Приведу интервью с Глорией Эмерсон, работавшей в конце 60-х XX в, корреспондентом «New York Times»: «Я не была готова ни к одной минуте (!) пребывания во Вьетнаме, потому что эмоции были настолько сильными… Я была абсолютно не готова (!) увидеть мертвых вьетнамцев, мертвых солдат, ничего. Все было для меня шоком. Я так и не свыклась с этим, я никогда не могла принять это, согласиться с этим… (…) Ни один мужчина никогда не писал о людях Вьетнама. Они не считали мужским делом писать об этом, когда шла настоящая война С ГРАНАТАМ И, АРТИЛЛЕРИЕЙ, ТАНKAMИ, БРОНЕТРАНСПОРТЕРАМИ (выделено мной. — O.K.) (…) Я была готова к смерти, я приняла этот факт. У меня в кармане была записка, кому нужно звонить в этом случае. Временами я почти хотела умереть, это было бы намного проще (!). Просто выбыть, не иметь больше никаких воспоминаний… Все было трудно. Это был просто выбор между более трудным и менее трудным, кошмар темнее или светлее. И ничего между ними. ВОЙНА ЗАСТАВИЛА НАС ДЕГРАДИРОВАТЬ, ОНА ИСКОВЕРКАЛА НАС (выделено мной. — O.K.)… Слишком много смертей, слишком много ожогов, много ослепших, калек, пленных, слишком много прекрасной природы, уничтоженной бомбардировками и реагентами. Я не знала, что это причинит нам столько боли…
— Сожалеет ли об этом Глория Эмерсон, так долго добивавшаяся командировки во Вьетнам?
— Да. Этот вопрос все время мучает меня. Да.
— Вы были бы другой, если бы не поехали?
— Да. Я бы работала на «вогах» (обзорах моды. — O.K.), у меня был бы богатый муж, брокер, у нас был бы дом (…). Каждый вечер я пила бы коктейли. Совсем неплохая жизнь…»
Я часто просматриваю видеокассету с записью того фильма канала «Discovery», где записано интервью с печально-улыбчивой бабушкой Глорией Эмерсон, бывшим корреспондентом «New York Times»; бабушкой с глазами, наполняющимися слезами при одном только воспоминании о том, что она видела «слишком много смертей, слишком много ожогов, много ослепших, качек, пленных, слишком много прекрасной природы, уничтоженной бомбардировками и реагентами».
Достаточно побывать ТАМ, и вся жизнь — наперекосяк…
Но бывает, что на войне выжившие завидуют убитым. Настолько сильные психологические нагрузки приходится испытывать человеку, что он «хочет умереть», так как это кажется «намного проще». Как Глории Эмерсон. Солдаты молят провидение о смерти как об избавлении от происходящего вокруг ужаса. Даже под «обычным» артобстрелом.
Правда, это не очень-то похоже на порыв новобранцев схватиться с врагом?
«Сотни снарядов и мин, со свистом и воем вспарывая горячий воздух, летели из-за высот, рвались возле окопов, вздымая брызжущие осколками черные фонтаны земли и дыма, вдоль и поперек перепахивая и без того сплошь усеянную воронками извилистую линию обороны. Разрывы следовали один за другим с непостижимой быстротой, а когда сливались, над дрожавшей от обстрела землей вставал протяжный, тяжко колеблющийся, всеподавляющий гул.
Давно уже не был Звягинцев под таким сосредоточенным и плотным огнем, давно не испытывал столь отчаянного, тупого, сверлящего сердце страха… Так часто и густо ложились поблизости мины и снаряды, такой неумолчный и все нарастающий бушевал вокруг грохот, что Звягинцев, вначале как-то крепившийся, под конец утратил и редко покидавшее его мужество и надежду уцелеть в этом аду…
Война… С этим словом связано множество самых противоположных, порой отталкивающих образов. Это не только гром сражений, молниеносные атаки, бравурные марши и победные парады, но и ряды печных труб сгоревших деревень, «рвы смерти», братские могилы, грохот рушащихся зданий, стоны искалеченных умирающих людей, страх в глазах детей. Война — это гарь пожаров и спёртый воздух блиндажей и землянок, запах йода и хлорки. Книга О.И. Казаринова рассказывает о малоизвестных, не героических, шокирующих сторонах войны, являющихся её каждодневной реальностью.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.
Противостояние «сталинских соколов» и люфтваффе в первые годы Великой Отечественной войны полно трагизма. Что представляли собой советские ВВС и почему они оказались на грани разгрома? Как удалось переломить ситуацию и обрести господство в воздухе? Насколько преувеличена слава германских и преуменьшена слава советских асов? Ответы на эти вопросы дают уникальные архивные документы, использованные автором при подготовке настоящей книги.
После демонстрации телесериала «Штрафбат» не найти человека, который бы не знал о существовании в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны штрафных частей. Оценка фильма — не главная цель книги военного историка Ю.В. Рубцова, тем не менее она высказана отчетливо и состоит в неприятии художественной и гражданской позиции сценариста Э.Я. Володарского и режиссера Н.Н. Досталя.Основные же задачи книги — показ исторической и жизненной правды о штрафниках Великой Отечественной и аргументированный отпор «новопрочтенцам» всех мастей.
Тема кладоискательства, а вместе с ней пираты, сундуки с несметными сокровищами и подземелья волнуют человечество еще со времен фараонов. Но сокровища Второй мировой – клады иного рода, хотя и здесь события разворачивались зачастую в глубоких подземельях, а методы добычи этих кладов сродни пиратским. Что таится до сих пор на дне альпийского озера Топлицзее? Куда исчез литерный поезд, везший из Будапешта золотые слитки и картины на миллионы долларов? Где хранится подлинное копье императора Оттона III? Суждено ли найти Янтарную комнату? Какие секретные грузы и куда вывозили подводные лодки Деница весной 1945 года? Эти и многие другие вопросы, заданные в книге, еще ждут ответов.
До сих пор историков волнуют многие обстоятельства двух громких операций советской разведки начала двадцатых годов — «Синдикат-2» и «Трест». Конечной их целью, по заявлению руководителей ОГПУ Ф. Дзержинского и В. Менжинского, было выявление и разгром антисоветских подпольных организаций на территории Советской России.Обе операции прошли успешно — в эмигрантские структуры были внедрены советские агенты, на территорию СССР, под предлогом важных встреч для продолжения борьбы был заманен и вскоре арестован видный деятель белой эмиграции Борис Савинков.