Оборотни носят «Прада» - [31]
Он откусил немного лосося с лимоном, прежде чем продолжить разговор:
— Моя мать была поклонницей искусства. Она сотрудничала с Серафиной Вангард — одной из самых блистательных общественных деятелей в городе — чтобы сохранить искусство в безопасности. Серафина отдавала предпочтение музыке и оперным театрам, а моя мать любила животных. Аквариум был ее фаворитом. Особенно ей нравились скаты.
— Это многое объясняет. — Мелина уставилась на Эйдена пристальным взглядом. — Твоя мать еще живет в городе?
— Нет, ее давно нет. — Его биологическая мать не была оборотнем, но он не собирался рассказывать об этом Мелине. И нет никаких записей о Каре Дин, покойной жене Ангуса, если Мелина собирается искать. — Она умерла, когда мне было тринадцать.
— Мне так жаль. — Она перевела взгляд на улицу позади него, и ее плечи опустились. — Это ужасно. Ты был так юн.
Он кивнул, воспоминания о смерти матери причиняли боль.
— Она погибла в автокатастрофе.
Не в силах закончить мысль, Эйден выпил, чтобы приглушить боль в груди. Не сработало. Если бы на Эйдена не напали и не бросили умирать на улице… если бы Ангус не нашел его и не закончил обращение сам, Эйден бы умер. У Ангуса было золотое сердце и слабость помогать волкам в беде.
— Тебе повезло с отцом. Ангус тяжело работал, чтобы построить для тебя империю.
— Он посвятил этому всю жизнь. — Эйден проглотил кусочек лосося и запил глотком вина. — Но я больше не хочу говорить о своей семье, если ты не против.
Мелина медленно покачала головой, пленяя своими прекрасными глазами.
— Ты совсем не такой, каким был раньше. — Она наклонилась над столом, сложив руки перед собой. — Можно спросить еще кое-что, прежде чем окончательно закрыть тему?
— С чего ты решила, что я отвечу?
Мелина манипулирующим жестом облизала губы.
— Да ладно тебе. Кажется, я уже знаю, когда ты притворяешься.
— Ладно, хорошо. — Эйден откинулся на спинку стула. — Спрашивай.
— Каков настоящий Эйден Дин? — Ее голос звучал мягко. Располагающе. — Тот парень из приюта и аквариума… сидящий передо мной прямо сейчас? Или ты Эйден Дин с обложек журналов?
— Хочешь меня узнать? Это для тебя лично или для статьи?
— Для меня. Без записи.
Эйден был не уверен, и что-то подсказывало, что она тоже.
Лучше установить границы.
— Пять вопросов, — сказал он. — Но взамен я хочу, чтобы ты больше не приходила в мой офис.
— Почему?
Слишком рискованно. Ее и так там уже видели. Безопаснее, если они не станут вести себя по шаблону. Если волки-изгои прознают, что Эйден влюблен в Мелину, у нее на спине появится огромная мишень.
— У меня свои причины, — сказал он. — Это сделка. Соглашайся или забудь.
— Прекрасно. — Она жестом попросила официантку подлить ей вина. — В любом случае, я уже увидела там все, что мне нужно. Ты никогда не задумывался, что должен получить степень по праву и присоединиться к другим в здании?
— У меня уже есть одна. — Он доел лосося. — Диплом по праву в Стэнфорде. Это первый вопрос.
— Нет, подожди. — Мелина указала пальцем на стол. — Это не один из моих вопросов.
— Было сформулировано как вопрос. Осталось четыре. Советую считать.
Мелина прищурилась.
Черт, она была милой.
— Зачем беспокоиться о получении степени, — сказала она, выделяя каждое слово, — если ты не планируешь работать в этой сфере?
— Отец надеялся, что я возьму на себя все аспекты его империи. — Эйден вздохнул, положив вилку на край своей тарелки. — В течении многих лет моя семья изо всех сил старалась затащить меня в зал суда, но это не мое. Меня больше интересует… ты могла бы назвать это организацией работы внутри компании. — Патрулирование стражей в городе, если быть конкретным. — Я отрабатываю свои часы и беру проекты, которые мне направляют.
— И тебе этого достаточно? Нет желания стать адвокатом? Следовать по стопам отца?
— Приму это за один очень длинный вопрос, — ухмыльнулся он, стрельнув острым взглядом. — Мне не нужно повторять жизненный путь отца, чтобы почтить его память. — Это был самый простой способ выразить свои чувства. Эйден хотел управлять стаей, но закон не для него. И никогда не будет. — Я буду тесно сотрудничать с определенными группами в его бизнес-структуре. Это полностью удовлетворяет мои потребности. На данный момент.
Однако у него были и другие потребности, утолить которые было не так легко. Быть рядом с Мелиной в такой обстановке — наедине в укромном уголке ресторана — сводило его с ума. Напряжение растеклось по его телу, до боли напрягая мускулы. Ограничивать себя становилось невозможно. Как долго он продержится, прежде чем коснется ее или поцелует?
Он многое отдал бы, чтобы хоть раз попробовать ее сочную плоть…
Эйден слышал, что связь с Люминарией неоспорима и сводит с ума, но это — это чувство никогда не ослабнет. Он изголодался. Умирал от голода, чтобы попробовать ее, почувствовать, как бьется ее сердце напротив его, когда она в его руках.
— Эйден? — Мелина положила свою ладонь на его руку и встряхнула. — Ты в порядке?
Ее прикосновение пробудило что-то внутри него. Жажда, терзавшая его мысли, исчезла. Мелина смотрела на него, вопросительно приподняв брови, на ее лбу появились морщинки.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.