Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом - [257]

Соответственно, можно выделить два новшества данного документа. Во-первых, в отличие от прошлых энциклик Иоанна Павла II и Бенедикта XVII, касавшихся темы окружающей среды (Redemptor hominis, Caritas in verdate), он посвящён исключительно экологическому вопросу. Во-вторых, он обращён не только к католикам и не только «к людям доброй воли» (к которым обращался уже Иоанн XXIII в энциклике Pacem in Terris), но «к каждому человеку, живущему на этой планете» и ставит перед ним вопрос о смысле жизни: «Какова цель, ради которой мы пришли в эту жизнь? Ради чего мы трудимся и боремся? Почему эта земля нуждается в нас?».

Само название энциклики Laudato si взято из Песни хвалы Богу в творениях Франциска Ассизского, откуда взята и идея, что Земля, «наш общий дом — для нас и сестра, с которой мы разделяем существование, и чудесная мать, заключающая нас в свои объятия». «Эта наша сестра протестует против зла, причиняемого нами из-за безответственного злоупотребления благами, которые заложены в неё Богом»[1187]. В заботе о Земле папа призывает не к обращению в христианскую веру, а к «экологическому обращению» (по выражению Иоанна Павла II), к изменению внутреннего поведения и к новой универсальной солидарности: «мы нуждаемся в обращении, которое нас всех объединит, поскольку переживаемый экологический вызов и его человеческие корни касаются нас всех». Понтифик говорит о необходимости «изменения курса» в целях защиты «нашего общего дома», что предполагает «единение всей человеческой земли в поиске устойчивого и целостного развития». Именно ради этой заботы папа обращает призыв «вступать в диалог о мире, в котором мы строим будущее планеты». Он также напомнил, что «размышления бесчисленных учёных, философов, богословов и общественных организаций обогатили мысль Церкви по этим вопросам» и что вне Католической церкви, другие церкви и христианские общины, также как и другие религии осмысливают эти темы и могут предложить своё богатство «для интегральной экологии и полного развития человеческого рода» (понтифик отдаёт должное и экологической деятельности «дорогого» патриарха Варфоломея).

Энциклика состоит из шести глав.

В первой («Что происходит с нашим домом») понтифик критикует неправильное обращение с природой, приведшее к ситуации, которая «вызывает у сестры-Земли стоны, сливающиеся со стенаниями отверженных в мире… Мы призваны стать орудиями Бога Отца, чтобы наша планета была такой, какой Он её задумал при сотворении». Человечество столкнулось с глобальными проблемами: изменением климата, загрязнением окружающей среды, дефицитом воды, сокращением биоразнообразия, снижением качества жизни, глобальным неравенством и неэффективностью существующих ответов на эти вызовы. Поскольку климат и окружающая среда являются «общим благом, которое принадлежит и служит всем», и проблемы эти решаются только в мировом масштабе, деятельность каких-либо групп, компаний или государств ради собственной выгоды не должна усугублять их. Понтифик призывает изменить образ жизни, производства и потребления, создать систему нормативных документов для защиты экосистемы. Но главное внимание он обращает на необходимость отказа от инструментального отношения к биосфере (а католическое понимание исходит из того, что Бог сделал человека хозяином Земли) и признание внутренней ценности животных.

Во второй главе («Свет, предлагаемый верой») проблема экологии рассматривается сквозь призму «иудейско-христианского мировоззрения». Но при этом понтифик настаивает на значимости «множества путей интерпретации и трансформации реальности» и на необходимости обращаться к разным культурным богатствам, к искусству, поэзии и призывает «не пренебрегать никакими ветвями наук и формами мудрости, включая религиозную, с её собственным языком». И дальше он осторожно подводит к пантеизму. Вначале говорится, что «Библия не оставляет места тираническому антропоцентризму, безразличному к другим творениям». При этом люди всё же отличаются от других живых существ (!), а их уникальность не может быть полностью объяснена эволюцией. Затем появляются пантеистические суждения в духе Тейяра де Шардена: «Все творения движутся вперёд с нами и через нас к общей конечной точке, которая есть Бог, в чьей трансцендентальной полноте воскресший Христос охватывает и озаряет все вещи. Люди, наделённые разумом и любовью и обращённые полнотой Христа, призваны привести все творения обратно к их Творцу». Наконец, пантеистический подход проявляется в полную силу: «Вселенная развивается в Боге, Который заполняет её всю», а её конечная судьба «в полноте Бога, уже достигнутой воскресшим Христом». Признанная таким образом пантеистическая единосущность Божественного и тварного бытия уже не может быть отвергнута лукавыми оговорками понтифика, что «имеется бесконечная дистанция между Богом и вещами этого мира» и что «обожествить природу — значит требовать от неё слишком многого».

Более того, цитируя позже мысль католического мистика Иоанна Креста о том, что «всё, что благо в вещах и в опыте мира «пребывает возвышенно и беспредельно в Боге, или, лучше сказать, каждая из этих величин, о которых говорится, есть Бог»», понтифик объясняет, что «мистик ощущает внутреннюю связь, которая существует между Богом и всеми существами и, таким образом, «чувствует, что все вещи — Бог». Франциск приводит слова и «духовного учителя» Али аль-Хаввас, который призывал не слишком отделять создания в этом мире от глубинного переживания Бога: «Не надо предвзято осуждать людей за то, что они ищут экстаза в музыке и поэзии. Есть некая неуловимая «тайна» в каждом из движений и звуков этого мира. Посвящённые приобретают способность улавливать, что говорят дующий ветер, склонившиеся деревья, текущая вода, жужжащие мушки, скрипящие двери, пение птиц, пощипывание струн, посвистывание флейты, воздыхание больных, стенание удручённого…»