Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом - [235]

.

Давая оценку произошедшему в Гаване, надо выделить следующее.

Встреча стала беспрецедентным событием в силу того, что она немыслима с точки зрения святоотеческого учения, рассматривающего папизм как ересь. В рамках традиции и канонов Церкви Декларация, представленная общественности как церковно-политический документ, никоим образом не может считаться полноправным церковным документом. Написанный двусмысленно и лукаво, он полностью соответствует логике иезуитов, их стилю мышления и изложения. Признав папу римского «братом» и «главой Кафолической (т. е. Вселенской) церкви», патриарх Кирилл тем самым отказался от святоотеческого определения папизма как ереси, признав Католическую церковь в качестве «церкви-сестры». Хотя уже встреча сама по себе, по сути, означает признание Католической церкви «сестрой», поэтому в момент приветствия патриарха Кирилла папа Франциск и воскликнул: «Наконец! Мы братья» и повторил это несколько раз[1096]. Для католиков такой акт их признания означает и признание примата папы, так что Гаванская встреча означает, по сути, неформальную унию, или новую форму унии, уже отработанную на Константинопольском патриархате.

Поскольку ни сама встреча, ни принятая Декларация не соответствуют святоотеческим традициям и канонам, для оправдания её вновь выдвинули положение о политической целесообразности. Встречу стали представлять как политическое событие и дипломатическую победу, главным результатом которой является единение ради спасения христиан Ближнего Востока, которое призвано поднять авторитет России в мировом сообществе. То есть вновь применён чисто иезуитский метод психологического давления и запугивания: если вы против встречи и против единения с еретиками-католиками, вы работаете против государства («кто не скачет — тот москаль»).

Анализ событий показывает, что встреча в Гаване, действительно, была проведена как информационно-психологическая операция, направленная на нанесение серьёзного удара по сознанию и воле тех граждан России, которые считают себя частью Русской православной церкви или ассоциируют себя с ней.

Она имела самые серьёзные последствия.

Будучи только «началом единения», она вместе с тем в корне изменила положение католицизма в России и в Украине, наложив негласное табу на определение его как ереси. То, что раньше было нелегитимно в глазах православных и делалось тайно, теперь можно делать открыто и повсеместно. Не случайно патриарх произнёс в первый момент встречи: «Теперь будет легче!». Как объяснял один католический священник, отсутствие встречи было сдерживающим фактором, теперь снимутся препоны для тесного сотрудничества православных и католических приходов, для совместных молитв, для перевода богословского образования и подготовки кадров на экуменические основания, разработанные католицизмом, и в первую очередь — иезуитскими теологами, специалистами по перестройке базовых ценностей и обучению «жизни в единомыслии». В связи с этим сложились благоприятные условия для резкой активизации деятельности католических орденов, представляющих собой полувоенные структуры (Орден иезуитов, «Опус Деи» и др.), работающие в тесной связке с западными спецслужбами. Это уже прямая угроза национальной безопасности, приобретающая особо опасный характер в условиях расширения информационно-психологической и поведенческой войны.

Архиепископ Клаудио Гуджеротти

Переводя Русскую православную церковь на «единомыслие» с папизмом, церковное руководство фактически переводит православный народ на «универсальное видение». Это и есть поведенческая война — тотальная замена, теперь уже на «легитимных основаниях», мировоззренческой матрицы при сохранении православной формы.

Изменения в поведении католиков проявились уже буквально через два дня. 14 февраля апостольский нунций в Украине, архиепископ Клаудио Гуджеротти сообщил, что через несколько дней он поедет в зону проведения боевых действий, «туда, где люди страдают», объяснив: «Именно это является главной целью, для которой меня Святейший Отец сюда направил. Должен быть вместе с теми, кто страдает, и помогать им от имени папы римского. И я с удовольствием оставлю другим возможность читать, перечитывать разные тексты, декларации и находить в них то, что они захотят». Отметив далее, что его поездку кто-то может назвать прозелитизмом, он подчеркнул, что это его «не интересует».

Интересно также, как он прокомментировал события в Гаване для украинских униатов: «Я знаю, как ваш народ страдает в своем собственном теле по поводу трудностей понимания. Но, прошу вас, будьте терпеливы. Не всегда все стороны могут сказать то, что хотят сказать. Иногда нужно искать компромисс, чтобы составить совместный текст, совместную декларацию. Его Блаженство хорошо знает, скольких труда и трудностей стоил нам текст, подписанный папой Франциском и патриархом Кириллом». Подчеркнув, что человечество нуждается в чём-то большем, чем текст, прелат пояснил: «То, что люди будут помнить, — это их объятия. И объятия святы. Но, вы скажете, даже Иуда поцеловал Иисуса Христа, но потом Его предал. Иногда все мы являемся маленькими предателями. Нужно иметь надежду и веру в то, что Господь Бог может творить чудеса даже через наши маленькие неудачи и немощи»