Оборотней не существует - [9]

Он прищурил глаза.

— О. Должен сказать, что это сильно разочаровывает.

— Могу прямо сейчас прикинуться немой задницей.

— Не надо! И никогда в будущем. Просто… э… другие подруги ходили вокруг да около дольше, чем ты.

— О, это. — Она рубанула рукой на фразе «подруги ходят вокруг да около». — Ну, тогда я расскажу — чрезвычайно секретное, заметь, — о себе. Я умею определять суть человека. Именно поэтому пошла к тебе домой. Я была уверена, что ты меня не обидишь, только не ты. Все это похоже на то, словно ты входишь в голову человека и точно можешь определить, что он чувствует.

— Эмпатия[9], хмм? Это интересно. Ну, тогда, Крессент, во имя неба, зачем вообще ты давала банде второй шанс?

— Решила, что они немного чокнутые, — ответила она с легкостью. — Когда мы встретились, они не ощущались так, словно собираются причинить мне боль. Они тогда разозлились, и… получается, мой радар не всегда стопроцентно прав. И все же, достаточно близко для джаза[10].

— А эта идея с полетом?

— Чувак, я реально могу! Уверена! Ты только должен прекратить мне мешать спрыгивать с предметов.

Эмпатия… попытки взлететь… и комплекция — маленькая и быстрая… но для такой крохи удивительно тяжелая … что это может быть? Дрейк предполагал, что эти создания из легенды. Так же, как оборотни.

— Крессент, — сказал он внезапно. — Тебе когда-нибудь рентген делали?

Ошеломленная резкой переменой темы, Крессент захлопала ресницами, как блондинка на судебном процессе.

— Мм … не за последние несколько часов.

— И ты никогда не знала своей семьи?

— Нет.

— Хммм.

— Я уже говорила, что ты дико сексуален, когда вот так раздумываешь в стиле доктора?

— Нет, — сказал Дрейк, атакуя ее и бросая на постель, как кот новую игрушку. — Не говорила. Пожалуйста, подробней.

— Пфф… достаточно разговоров. — Крессент схватила его за уши и притянула для поцелуя.

Дрейк ощущал ее язык, танцующий унего во рту и внезапно все стало намного громче и куда яснее. Как это удивительно — заниматься любовью с женщиной и иметь возможность видеть ее, видеть в прямом смысле. Дрейк не мог остановиться!

Забыв о ее происхождении, он прервал поцелуй и переключился на груди Крессент, которые были маленькими, как зимние яблочки. Он вобрал сосок в рот и стал нежно его посасывать. Извиваясь под ним, она придвинулась ближе. Рука его скользнула между ее бедрами и стала пробираться сквозь завитки, все еще влажные после недавних любовных ласк. Фактически, она там была очень горячей и липкой.

Дрейк продвинул пальцы сквозь гладкие складочкии, найдя клитор, несильно нажал на него, потом потер нежное местечко вокруг и ввел в нее свой палец. Он облизывал ложбинку, слизнув пот и пытаясь побороть желание укусить, чтобы оставить метку, которая продержится несколько дней. Его метку.

— О, Господи, — задохнулась Крессент. — Как у тебя это получается? Думала, что мы уже выдохлись, но прямо сейчас готова затрахать тебя до смерти.

— Есть худшие способы умереть, — поддразнил он, и два пальца опять скользнули прямо в нее. Быстрая, как рыбка, Крессент отползла подальше, толкнула Дрейка на спину и села на него сверху. — Попробуй остановить меня и, наверно, слышал это раз сто, но ты действительно хорош…

— Я слышал это… ооу! — Крессент наклонилась и обхватила руками яйца, отчего хватка Дрейка усилилась. — Не важно.

— Хороший песик, — хихикнула она.

— Все равно нужно определить твое происхождение, — сказал он, но голос становился все менее уверенным, когда она обернула пальцы вокруг его члена, сжимая, выпуская и опять сжимая. — В конце концов… умм… о чем мы говорили?

Теперь ее рука заскользила вверх и вниз с восхитительной, убивающей медлительностью.

— О происхождении, — услужливо подсказала она.

— Точно. Ты произошла от обезьяны. И это… фактически… это очень хорошо… действительно… ах… ты ведь не остановишься, правда?

— Никакого мошенничества, большой парень. — Наверно, Крессент решила сжалиться над ним, увидев испуганное выражение лица, потому что переместила свои бедра, и Дрейк скользнул в нее. — Почему тебе должно доставаться все — абсолютно все — самое интересное? — Говоря это, она ехала на нем, приподнимаясь и опускаясь.

От ощущений Крессент так же, как и он, затаила дыхание и, О Господи, была такой сладкой, так чудесно ощущалась, это просто потрясающе! Ухватившись за его плечи, она раскачивалась и раскачивалась, пока Дрейк не схватил ее колени, раздвигая их пошире и нанося удар снизу. Глаза девушки тут же закатились, и он почувствовал, как кончая, она сильно стиснула маткой его член.

— О, Боже! — закричала она в потолок.

— Неплохо. — Он задыхался. Схватил за бедра и приподнял-опустил, приподнял-опустил. Все это время Крессент дрожала, и Дрейк опять почувствовал, как она стискивает его. — Это некоторое время будет продолжаться, дорогая. Ты ведь знаешь, что для нас, парней средних лет, это нормально. Надеюсь, ты признаешь свою ошибку и запаслась ремнями безопасности для долгой поездки.

Крессент извивалась, пытаясь снять себя с него, но Дрейк ее удержал, потому что нуждался в ней, потому что был уверен — она, на самом деле, не переживает. И удерживал, зная, она хочет именно так. Он использовал ее, потому что примерно знал, что Крессент хотела его так, но и потому, что он должен быть немного грубым, чтобы произвести впечатление, если не на ее тело, то на ум. Дрейк не совсем уверен — мужчина ли говорит в нем сейчас или оборотень.