Оборотная сторона Бога - [61]

Больше по наитию, чем осознанно, Светлан соорудил вокруг просторную Сферу, вместе с собой заключив в неё и кощея. (Разве это нарушение правил, если Сферу не используют для защиты?) И сразу шар утратил прозрачность, заискрившись в потоках энергии, хлеставших в него с разных сторон. Выявилось их ровно двенадцать, и центр каждого пятна пришёлся на прямую, проведённую от царя к одному из его жрецов. А уж от кого энергия стекалась к ним… Впрочем, нетрудно сообразить.

И тотчас громадные всадники, до этого высившиеся истуканами, потревожено заколыхались, будто их стало мотать на концах мощных шлангов, внезапно сорвавшихся с креплений. Но кто пришёл в настоящее смятение – это Мифей. Даже Светлан не ожидал такого эффекта. Вся рыцарская галантность слетела с кощея в момент, словно подкреплялась лишь уверенностью в своей безопасности. А стоило в сплошной броне возникнуть щели… Да, это не герой – явно. Легко быть смелым, когда ничего не грозит. А если дух действительно втрое важней тела, как уверял Наполеон, то соотношение сил сейчас резко изменилось. Что ж, будем расширять щель, насколько удастся…

Кощей больше не старался достать Светлана, будто лишь сейчас ощутил, сколь опасным бывает железо и как безжалостно оно рассекает плоть, – а потому хотел свести риск к минимуму. Теперь Мифей сам изготовился к обороне, и видно было, что защищать себя он станет с неистовством крысы.

– Что, мой красавец? – спросил Светлан, зловеще хмыкая. – Пришло время показать, чего стоишь сам, без подпирающей тебя стаи!

– Сейчас увидишь, – огрызнулся гоблин, шустро отступая к самой Сфере. Прорвать завесу он не пытался, словно не знал, как это сделать, или (что скорее) для этого требовалось освободить ладони, а такой роскоши кощей позволить себе не мог. Но длинные его губы продолжили двигаться, испуская негромкий шип. А когда наконец сжались, в Светлана метнулся пылающий шар, возникший из пустоты.

Мгновенным рывком он увернулся, почувствовав, как опалило локоть. Подбросив кладенец в воздух, Волной швырнул раскалённый мячик в Сферу, и та поглотила его, добавив себе энергии, как ни странно.

– Ну, ты первый начал, – вздохнул Светлан, убирая в ножны «лосиный рог». – Думаешь, в этом жанре тебе повезёт больше?

Судя по всему, здесь кощей считал себя в большей безопасности – поскольку тут же стряхнул с левой руки убийственную насадку и, скрючив костлявые пальцы, запустил во врага новую пакость. И в этом его поспешном жесте Светлан ощутил смерть. Благословенным своим чутьём он распознал угрозу раньше, чем Мифей выстроил Знак, и понял, что развязка последует через секунды, – уж в этот раз кощей саданёт из главного калибра, обрушится с запасом, чтобы не дать противнику завладеть новым секретом. Тёмное лицо орка жутко исказилось, губы разъехались, обнажив не только зубы, но и дёсны, глаза сузились в щёлки, лучась разом ужасом и торжеством, злорадствуя, предвкушая.

Отпрянув, Светлан чуть-чуть опередил чужой Знак своим, возникшим как озарение, и тотчас Сфера съёжилась, дальним краем словно бы зацепившись за Мифея, а богатыря пропустив сквозь себя. Мигом позже картинка внутри Сферы странно исказилась, точно в кривом зеркале, а гигантскую фигуру кощея перекорёжило так, будто её смяла невидимая рука. Разлетевшиеся по сторонам брызги закружило будто в миксере, Сферу затянул чёрный туман. Наверно, Мифей вопил страшно, пока его раздирало в клочья, – на сей раз живучесть сыграла с ним скверную шутку, заставив досыта нахлебаться того, чем он привык потчевать других. В иной мир царь ушёл без патетических воздеваний рук, потрясания кулаками и прощальных речей – попросту превратился в фарш, растёкшийся по дворцовым плитам.

Светлан достаточно насмотрелся на такое в виртуале (к счастью, не в яви), чтобы узнать гравитационный вихрь – действительно, жуткая вещь. Тяготение, спрессованное в пакеты, было много опаснее Волн, способных лишь отшвырнуть или притянуть, – взрываясь, эти бомбы перемалывали плоть не хуже громадной мясорубки. Мифея сгубил собственный испуг: имея такой запас прочности, вовсе не стоило кидаться в крайности. Шансов-то на победу у кощея оставалось куда больше. И чего он запаниковал раньше срока? Время, время… э-э… Чёрт!..

Стряхнув оцепенение, Светлан поспешно прянул в сторону. И в этот миг Сфера сгинула, исчерпав его Силу. Изнутри будто вылетел смерч, окатив Светлана горячим ливнем, и швырнул богатыря на пол, выворачивая суставы, сокрушая кости. Напрягшись до судорог, он пытался противиться, но стихия одолевала, за секунды выматывая больше, чем часы самого тяжёлого боя. А когда наконец схлынула, оставила Светлана совершенно обессиленным, взамен до краёв наполнив болью, – хотя задела его лишь самым краешком.

Секундой позже в атаку ринулись всадники, словно бы сорвавшись с цепей. Их свирепое веселье, похожее на степной пожар, наконец вырвалось на волю, требуя крови и смертей, стремясь упиться чужими муками.

Дальнейшее запомнилось Светлану плохо – видимо, от шока у него помутились мозги. Поначалу, не имея сил подняться, он лишь уворачивался от чудовищных крабопауков, перекатываясь по плитам, – а те норовили пригвоздить его к полу своими здоровенными когтями, оставляя в камне глубокие метины. Меж всадниками метался Крон, взамен шапки напялив на голову клеть с Лэлли, и с громовым рыком крушил палицей направо-налево, удивляя внезапной стремительностью. Артур – тот и вовсе скакал мячиком, с высоты пикируя на жрецов и крутя мечами, точно пропеллерами. Всадники держались за жизнь цепко, но, конечно, не как кощей, получавший вдесятеро против них. А потому их раны срастались не прежде, чем выплёскивались фонтаны крови или терялись конечности. Кое-кто из громадных орков уже вылетел из седла, а пеший бой им наверняка нравился меньше.