Оборотень моей мечты - [65]

Выбор одежды у меня по-прежнему был небольшой, и остановила я его на спортивном костюме, хоть и больше всего хотелось облачиться в воздушное платье. За последнее желание сама же себя мысленно обругала, как совершенно неуместное. Ну не об этом я точно должна была думать, а о спасении отца. В голове же, как назло, постоянно мелькали картинки минувшей ночи. Периодически я даже замирала от трепета, что рождался в душе, за чем снова следовало самобичевание.

Калина ждал меня на кухне, и стол уже был накрыт к завтраку. Есть мне совершенно не хотелось, и скрыть этого я не смогла, за что сразу же получила добродушный нагоняй на тему, что силы мне еще пригодятся. Ну и конечно же, пряником послужил поцелуй, на который я с радостью откликнулась. Кажется, я начинаю привыкать к ласкам Калины настолько, что уже непроизвольно хочу их, стоит его только завидеть, а скоро и вовсе не смогу без них обходиться.

Как только я закончила делать вид, что ем, вяло ковыряясь в тарелке, Калина подошел ко мне, взял за руку и сказал:

— Пойдем!

Все! Больше не произнес ни слова. Молча вывел меня из кухни, продолжая крепко сжимать руку, словно я малое дитя. Миновал гостиную, по узкой темной лесенке спустился в полуподвальное помещение. Когда вспыхнул яркий свет, я разглядела просторную комнату с довольно низкими потолками. Но не только это показалось мне необычным, а то, что стены и пол комнаты были обиты чем-то мягким. В голову пришло сравнение с палатой в психиатрической лечебнице, только очень большой.

— Что это? — обвела я взглядом комнату. — Для чего?..

— Давай присядем, — потянул он меня за руку и первый опустился прямо на мягкий пол.

Вынуждена была последовать его примеру, потому что по-прежнему рука моя находилась в тесном и горячем плену. А следом и губы мои удостоились той же участи, чему я совершенно не сопротивлялась. Поймала себя на несвоевременной мысли, что предпочла бы и дальше целоваться, чем услышать то, что Калина хотел мне рассказать или показать. Отчего-то стало страшно и причин я не понимала.

— Догадываюсь, как мало ты про нас знаешь, — заговорил он, прислонясь к стене, обняв меня за плечи и прижимая к себе. При этом, на меня Калина не смотрел, взгляд его был устремлен в пространство перед собой. — Вряд ли кто-то потрудился тебе рассказать…

— Вообще-то, — перебила его я. — Среди танцовщиц такие разговоры вообще запрещены под страхом смерти. Я пыталась по началу хоть что-то выведать, но, увы.

— Знаю, — сосредоточенно кивнул он. — Но давай не будем сейчас об этом. Есть кое-что посерьезнее.

Мне стало еще страшнее, но виду старалась не подать. Раз Калина решил мне что-то поведать, то так тому и быть. Теперь я была уверена, что делает он это в моих же интересах.

— В нашей семье, да и в других кланах, медведями не рождаются, — продолжил Калина. — На свет появляются обыкновенные младенцы, как и у всех остальных людей, — бросил он на меня мимолетный взгляд. — Способность перекидываться у них появляется, когда достигнут определенного возраста, лет в четырнадцать примерно у мальчиков и года на два раньше у девочек, потому что созревают они быстрее. Первый раз всегда самый сложный, и я слежу, чтобы все прошло без осложнений. И происходит это тут.

— Вот тут? В этой комнате? — удивилась я. — Они все приходят к тебе, чтобы первый раз стать медведем?

— Ну, да, — Калина с улыбкой смотрел на меня, явно забавляясь, как я старательно представляла себе картинку превращения. Хотя, я и сама не знала, что представлять, потому что ни разу в жизни этого не видела. — Я слежу, чтобы у них не снесло голову. Первый раз рождает в их душах такую эйфорию!.. Сравнить это можно лишь… — он запнулся, а я отчаянно покраснела. Трудно было не догадаться, о чем он. Да и взгляд его стал характерно-ласкающим. И смотрел Калина на мои губы, а не в глаза, как до этого. Про его глаза вообще молчу. Они… Они были такими!..

В общем, следующие несколько минут мы целовались как ненормальные. Это какое-то наваждение, ей богу! К этому мужчине меня тянуло с такой силой, что даже мелькнула мысль пересесть от него подальше, которую, конечно же, я сразу отогнала. Зачем лишать себя того, что настолько приятно?

— О тебя у меня сносит голову, — с улыбкой разглядывал меня Калина, с трудом оторвавшись от моих губ. К тому моменту я уже возлегала на мягком полу. Мастерка от спортивного костюма была расстегнута, а грудь моя нахально наслаждалась прикосновениями настырных рук. — Но сейчас не время… — вмиг посерьезнел Калина, запахивая на мне мастерку и помогая сесть. — Рассказывал ли тебе отец что-то про себя? — огорошил он меня вопросом, как только я привела себя в порядок.

Говорить получилось бы плохо, я все еще находилась во власти возбуждения. Потому лишь потрясла головой.

— Вообще ничего? — одна бровь Калины удивленно взлетела вверх. — И ты не знала, кем он был раньше?

— Конечно! Такое даже в страшном сне не могло мне присниться. Я догадывалась, что у родителей есть какая-то тайна, и мама даже собиралась уже посвятит меня в нее. Но явилась твоя сестрица и притащила меня сюда, — со злостью закончила.