Оборотень моей мечты - [62]

— Ты совершенна, — хрипло выдавил он, склоняясь над моей грудью и накрывая сосок губами. Рука его заскользила вниз и замерла пониже пупка. Пальцы коснулись щеточки волос, но не спешили двигаться дальше.

Хотела бы я ответить Калине, что его утверждение спорно, что никогда не считала себя не то что совершенством, а даже красивой. Но во-первых, я не могла этого сделать, потому что уже теряла способность мыслить логически от того, что он вытворял своим языком с моими сосками. А во-вторых, я видела отражение слов в его глазах. Так невозможно притворяться. Он действительно желал меня так, когда противиться желанию не остается сил. И его желание каким-то непостижимым образом передавалось и мне, словно для одного Калины его было слишком много.

От моей неподвижности не осталось и следа. Во власти все возрастающего возбуждения я слегка елозила по кровати. Как и в прошлый раз, руки мои непроизвольно потянулись к голове Калины и зарылись в волосы. А его рука продолжила путь и коснулась, наконец, центра сосредоточия всех моих желаний. Он лишь слегка погрузил в меня палец, смачивая его любовным соком, чтобы приняться за самую чувствительную точку, которая моментально отозвалась на его прикосновение, заставив меня застонать и выгнуть спину, раскинуть ноги, открывая ему себя всю.

Меня искусно подводили к тому рубежу, когда я готова буду просить о большем. Даже не отдавала себе отчета, что возбуждает сильнее: то, что Калина вытворял пальцами у меня между ног, или то, как он целовал мою грудь, посасывая соски, прикусывая их зубами, обводя по очереди языком. А губы мои… Они ждали его поцелуя. Трепетно и неистово одновременно. Я мечтала слиться с Калиной в поцелуе, таком глубоком, насколько только это возможно. Стать одним целым. И что-то мне подсказывало, что на очереди еще одно слияние, и лишь оно одно доставит мне полное наслаждение.

На этот раз Калина не довел меня до разрядки. Приблизив к пику возбуждения, он оторвался от моей груди и убрал руку. Я даже почувствовала себя осиротевшей на какой-то миг и испытала мимолетное разочарование. Но следом Калина накрыл меня своим телом и прошептал в самые губы:

— Я люблю тебя больше жизни и сделаю все, чтобы ты полюбила меня тоже.

Глаза его блестели влажным серебром прямо перед моими. Губы едва уловимо касались моих губ, а теплое дыхание струилось в меня, наполняя верой. Именно в этот момент я поверила ему и осознала, что действительно любима. Так, как никогда и никто еще меня не любил и, возможно, не полюбит. Сердце мое пока еще молчало, но в нем уже тоже зарождалась надежда, что вместе с Калиной мы справимся, и когда-нибудь я смогу ответить на его чувства.

Он поцеловал меня. Именно так, как я хотела, — глубоко и страстно. А еще долго и ненасытно. Упиваясь поцелуем и отвечая на него с не меньшей страстью, я не сразу сообразила, что Калина слегка проник в мои складки своим возбужденным до предела органом. Стоило только осознать, что именно сейчас произойдет, вернулись страх и неуверенность. Я напряглась всем телом, прерывая поцелуй, и Калина это заметил.

— Если и будет больно, то только сначала, — снова прошептал он, надавливая чуть сильнее, проникая еще глубже. — Ничего не бойся.

И снова я ему поверила. Похоже, этот мужчина умел делать так, что вера во мне просыпалась независимо от меня. И теперь я точно знала, что ни к какой магии он для этого не прибегал. Я просто чувствовала это. Ну разве что, можно было назвать магией само то, как я на него неизменно реагировала.

Я постаралась максимально расслабиться, открываясь ему, впуская в себя. Возбуждение было так сильно, что перекрыло страх. Я хотела ощутить его внутри себя. И если для этого мне придется испытать боль, то так тому и быть.

Калина надавил еще сильнее и вдруг резко проник в меня. Невольно вскрикнула от боли, но крик потонул в поцелуе, а боль моментально притупилась. Когда он начал двигаться, сначала медленно, постепенно наращивая темп, я почувствовала что-то новое, более полное. Он вел меня к пику наслаждения, но другими тропами. На этот раз мы должны были получить его оба, и только так мне казалось правильным.

Никогда не думала, что смогу к чему-то так стремиться, желать чего-то настолько сильно. Под ритмичными толчками Калины, я понимала, что приближаюсь к кульминации. Не могла себя сдерживать и громко стонала. Периодически мои стоны он заглушал поцелуями. Но я видела, что и себя ему удается контролировать со все большим трудом.

Первой кончила я, а следом и он излил в меня свое семя, утыкаясь лицом в шею и судорожно дыша. Слезы благодарности брызнули из моих глаз. Ничего не могла с этим поделать, лежала и плакала, как глупая девчонка, которая сама не знала, от чего отказывалась. Сейчас я испытывала блаженство и точно знала, кого за это нужно благодарить. А еще я верила, что он тоже получил не меньшее наслаждение, хоть и занимался любовью не с опытной куртизанкой, а всего лишь со мной.

Засыпала я на плече у Калины, в кольце его рук. Не могла и не хотела делать этого по-другому. И впервые за многое время мне не мешали мысли и страхи. В голове все еще плескались отголоски возбуждения, как приятное послевкусие. Этого мужчину я пока еще не любила, но уже он мне стал дорог, как бы странно это ни звучало.