Оборотень - [20]
Открываю глаза и ничего не вижу. Темный туман, припорошенный чернотой. Стемнело.
Часы на приборной доске: почти десять.
Бросаюсь к ветровому стеклу, вглядываюсь – подъезд, ступеньки, домофон. Огонек над звонками дрожит в слезящихся глазах, размывая контуры всего, что я вижу. Но ее я вижу, черную полосу посреди светлого дерева парадной двери, и более темную вертикаль неплотно прилегающей створки. Подъезд открыт, и он, ублюдок, уже спустился по ступенькам и стоит на тротуаре.
С пластиковым мешком на плече.
Я выскакиваю из машины, и инженер застывает на месте, услышав, как хлопнула дверца. Смотрит на меня расширенными глазами, глазами загнанного зверя. Перебегая через улицу, я вижу, как он топчется в нерешимости, снимает мешок с плеча, будто собираясь закинуть его куда подальше. У него вырывается вопль отчаяния, он прижимает мешок к груди обеими руками и бежит к подъезду. Я бегу следом, согнувшись, едва касаясь подошвами асфальта: только бы успеть перехватить – и настигаю его на ступеньках, обрушиваюсь на него всей тяжестью, прижимаю к парадной двери, и та распахивается.
Мы летим кубарем в темный подъезд, я сверху, вцепившись в его пиджак, он внизу, подо мной, брыкается и вопит:
– Отпустите меня! Не имеете права! Отпустите меня!
Слышу, как мешок падает, катится по полу, исчезая в темноте.
Инженер пытается укусить меня за руку. Бьет каблуком в челюсть, и я чувствую на губах сладковатый привкус крови. На всех этажах открываются двери. Кто-то зажигает свет, лампочка с жужжанием вспыхивает, и я вижу черный пластиковый мешок в глубине коридора, почти у самой двери в подвал.
Я еще крепче вцепляюсь инженеру в пиджак, наваливаюсь на него, бью головой в лицо, отпихиваю в сторону и бросаюсь к мешку.
Под пальцами что-то мягкое, что-то длинное и сухое, что-то круглое.
Инженер толкает меня, пытается выхватить мешок, но я круговым движением руки припечатываю его к стене.
– Карабинеры! – вопит он. – Вызовите карабинеров! Помогите!
С рычанием я раздираю ногтями черный пластик. Бумажные пакеты, какие-то рейки, шпатель – и земля, уйма земли сыплется на пол парадного. Инженер смотрит на меня, ошарашенный, кровь запеклась у него под носом, губы дрожат. Грация пробирается между жильцами, которые, прямо в халатах, спустились со всех этажей, хватает инженера за руку, отводит в сторонку.
– Она все еще там, – кричу я, – он ее выкопал, но она все еще там!
Бросаюсь к подвалу, но дверь на замке. Инженер догоняет меня, хватает за плечо.
– Вы не имеете права! – орет он. – Не имеете права без ордера! Это мой дом!
Я отпихиваю его, трясу замок. Потом поворачиваюсь, вижу Грацию, подбегаю к ней, сую руку под застежку куртки, обдирая пальцы о зубцы молнии. Выхватываю пистолет и, прежде чем она успевает меня остановить, всаживаю пол-обоймы в замок.
Оглушительный грохот.
Крики.
Сирена: прибыли карабинеры.
Пинком распахиваю дверь в подвал – и словно ледяная рука стискивает мне внутренности.
Земляного пола больше нет. Поверх него, зернистый, волнообразный, неровный, положен непроницаемый слой цемента, еще сырого.
Обернувшись, встречаю взгляд инженера. Он тоже дышит тяжело, и в какой-то миг на губах его мелькает торжествующая улыбка, но тут же улетучивается, когда он соображает, что пистолет по-прежнему зажат у меня в руке, свободно свисающей вдоль бедра, и я не забываю об этом. Но поднять руку я не успеваю. Грация расталкивает карабинеров, уже заполнивших коридор, и с воплем «Нет, Ромео, нет!» сшибает меня с ног.
Я валюсь в подвал, и в тот же самый момент гаснет свет. Я погружаюсь в кромешную, непроглядную тьму, пропитанную сырым, вязким запахом цемента.
И кричу так, как никогда в жизни не кричал.
Отстранен от работы.
Отдан под суд.
Отправлен в отставку.
Помещен в больницу.
Почти целыми днями я гляжу на небо из окна и насвистываю generique. Я поставил эту мелодию на повтор, так что могу слушать ее бесконечно, целыми днями, даже ночью, пока кто-нибудь не придет и не выключит проигрыватель. Потому что теперь я сплю. Напичканный валиумом, все-таки сплю.
Грация приходит ко мне после работы и прислоняется щекой к руке, лежащей на подлокотнике кресла. Я должен все для себя прояснить. Иногда я слышу ее рыдания. Она кашляет, чтобы их заглушить, но слезы попадают мне на руку, и я это чувствую.
Я должен все для себя прояснить.
Об инженере я почти не думаю. Только время от времени. Закрываю глаза, сжимаю подлокотники. Время от времени. Остаток дня смотрю в окно и насвистываю generique.
Мне здесь хорошо.
Я насвистываю generique.
Она положила ногу на ногу, ячейки сетчатых чулок натянулись на колене, и он улыбнулся. Положил руку ей на бедро, начал выстукивать ритм в терции, ощутил под пальцами гладкую, прохладную кожу.
– Мы с тобой раньше нигде не встречались? – спросил как бы мимоходом.
– Может, и встречались, – отозвалась она. – Я стою у вокзала, а вы там рядом живете…
– Ну да. На моей улице одностороннее движение, я должен повернуть направо, чтобы выехать, и практически неизбежно проезжаю мимо тебя.
Переменил ритм на кварту. Снова почувствовал сквозь грубую сетку гладкую, прохладную кожу. Повернул руку, раскрытой ладонью обхватил колено.
Карло Лукарелли в сегодняшней Италии – автор триллеров номер один!Блестящий стилист, ученик знаменитого Алессандро Баррико, Лукарелли возвел расследование кровавых преступлений в область искусства и, как Акунин в России, сделал для итальянцев чтение детективов модным занятием.Среди множества бестселлеров Лукарелли особой популярностью пользуются романы о полицейском инспекторе Грации Негро – красивой и отважной женщине, которая расследует ужасающие своей жестокостью преступления серийных убийц-маньяков.Как героиня Джоди Фостер из бессмертного «Молчания ягнят», она вступает в яростный интеллектуальный поединок с преступником.
Карло Лукарелли в сегодняшней Италии – автор триллеров номер один!Блестящий стилист, ученик знаменитого Алессандро Баррико, Лукарелли возвел расследование кровавых преступлений в область искусства и, как Акунин в России, сделал для итальянцев чтение детективов модным занятием.Среди множества бестселлеров Лукарелли особой популярностью пользуются романы о полицейском инспекторе Грации Негро – красивой и отважной женщине, которая расследует ужасающие своей жестокостью преступления серийных убийц-маньяков.Как героиня Джоди Фостер из бессмертного «Молчания ягнят», она вступает в яростный интеллектуальный поединок с преступником.
Зачем таинственный убийца аккуратно отрезает своим жертвам кисти правой руки?Жители Сент-Люка — райского карибского островка — уверены: эти преступления совершает таинственный монстр, о котором давно ходят легенды.Но шеф местной полиции Джулиан Коффи убежден: остров превратился в охотничьи угодья хитроумного и безжалостного маньяка.И чтобы найти его, необходима помощь Эдгара Пандера — некогда лучшего агента ФБР, специализировавшегося на серийных убийствах.Ушедший на покой Пандер очень неохотно соглашается присоединиться к расследованию, однако вскоре опасное дело захватывает его целиком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полицейская сага» — роман-первенец широко известного американского писателя, вместивший в себя многообразный жизненный опыт и архивные изыскания. Сонный быт захолустного городка таит в глубине ненависть и преступление, отозвавшиеся в жизни его обитателей более чем через полвека.
…От чего зависит будущее страны? Вы, наверное, думаете, что от валютно-золотых резервов? Может быть. Но у автора есть и другая версия. Одна из героинь его романа каждое утро ездит из пригорода в Киев, чтобы за деньги сдать грудное молоко. Один аптекарь за свои фармацевтические эксперименты расплачивается жизнью. Один политик строит у себя на даче церковь, чтобы уединяться в ней с Богом и с бутылкой «Хэннесси». И от всех троих зависит будущее Украины. Только вот неизвестно: всем ли понравится такое будущее?…
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.
Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.