Обольстительная герцогиня - [7]

– Друге Ангуса Далримпла? – Мелок буквально летал над бумагой, пытаясь отразить на ней все, что отражалось на его лице. Она пока не была абсолютно уверена, какое именно из выражений является наиболее подходящим для ее Марса, но лицо натурщика было таким подвижным, оно так быстро менялось от света к тени, от хитроватой чувственности до мрачной задумчивости – настоящий пир для ее глаз. – И кто же этот друг, позвольте узнать?

– Мистер Беддингтон.

Мелок в ее руке разломился пополам. Артемизия сглотнула и нагнулась, чтобы подобрать две упавшие половинки. Вероятно, она просто ослышалась.

– Кто?

– Мистер Беддингтон, – повторил он.

– И что вы о нем знаете? – Она закрыла альбом и сложила руки на коленях. Ей оставалось лишь надеяться, что собеседник не заметит, как они дрожат.

– Говорят, он с умом ведет дела, ваш мистер Беддингтон. Все, к чему этот тип прикасается, превращается в золото рано или поздно. Должно быть, теперь он богат, как Крез. И он сам, и те, на кого он работает.

– И кто же говорит такие вещи?

– Люди, которые следят за тем, что творится вокруг, – сказал он, – люди, занимающиеся той же работой, что и я.

– Я помню, что просила вас обойтись без имен. Но сейчас мне просто необходимо узнать ваше, если позволите.

Он поклонился в учтивой манере, сделав изящный жест рукой. Его движения были естественны и грациозны, будто бы он был одет для аудиенции у королевы, а не стоял обнаженным перед герцогиней.

– Томас Доверспайк, ваш покорный слуга, мэм.

– А на кого вы работаете сейчас, мистер Доверспайк?

– Время от времени тружусь в небольшой бухгалтерской конторе, выполняю различные поручения. Но я не планирую оставаться весь век на этой службе. Нет уж, увольте. Мой старик часто говорил, ни один Доверспайк никогда не упустит свой шанс. Я весьма талантливый парень, и, сдается мне, мистеру. Беддингтону мои умения пригодятся. Я могу неплохо справиться почти с любой работой.

Артемизия ничуть не сомневалась в его заявлении. Выполняя мелкие поручения в бухгалтерской конторе, он, скорее всего, научился работать со счетами. Почувствовав, на себе его строгий взгляд, она уже жалела каждого, кто задолжал деньга хозяину мистера Доверспайка.

– Итак, вы уверены, что мистер Беддингтон – друг моего отца?

– Даже очень близкий друг. Нечасто услышишь об успехе одного, чтобы сразу же не вспомнили и второго. Это полностью объясняет, почему они находятся в таких дружеских отношениях.

– Ничего подобного, – сказала Артемизия сухо, решив, что лучше рассказать немного правды и предотвратить дальнейшие расспросы. – Мистер Беддингтон является лишь доверенным лицом и распорядителем поместья, поскольку отец недееспособен. Не больше и не меньше. – Она не чувствовала желания добавить: «И распорядителем состояния моего покойного мужа». Каким бы образом мистер Доверспайк ни получил эту информацию, он слишком близко подошел к истинному положению дел, чтобы Артемизия могла чувствовать себя спокойно. – А какие именно услуги вы намеревались предложить мистеру Беддингтону?

– Даже такому джентльмену, как мистер Беддингтон, может потребоваться кто-то со связями среди представителей менее благородных слоев общества. Понимаете, что я имею в виду? – Улыбка мистера Доверспайка превратилась в ухмылку. – Не то чтобы быть вашим богом войны для меня не слишком хорошая должность, однако вряд ли с ней может быть связано большое будущее, верно? В один прекрасный день мне бы хотелось стать кем-то значительным, и мистер Беддингтон именно тот человек, который сможет мне помочь.

– На мой взгляд, амбиции делают вам честь. Весьма маловероятно, что я увижу мистера Беддингтона, но если это произойдет, я непременно упомяну вас в разговоре. Пока Марс – это все, что я могу вам предложить. – На какой-то миг воображение Артемизии потеряло над собой контроль при мысли об опасных связях мистера Доверспайка среди людей, обладающих не слишком хорошей репутацией. В нем определенно присутствовало какое-то дикое начало, какая-то первобытная опасность.

– Благодарю вас, ваша светлость.

Лучи света собирались в неглубокие лужицы возле высоких окон студии, выходящих на юг. Значит, солнце находится в зените и утро уже подходит к концу. Пришло время отложить наброски. Обеспокоенность освещением лишь частично объясняла, почему Артемизия настаивала на раннем приходе натурщиков и не одобряла опоздания. Ей вовсе не нужно было, чтобы мама или младшие сестры ненароком столкнулись бы с одним из ее молодых богов. Возможно, Артемизия и была герцогиней, однако это не помешает Констанс Далримпл закатить истерику, если она решит, что дочь пренебрегает правилами хорошего тона и ведет себя непристойно.

Артемизия умела постоять за себя в спорах, но по возможности старалась их избегать, ведь чем меньше ее мать будет знать, тем ей будет спокойнее.

– Ну вот и все на сегодня, – сказала она, махнув ему рукой, – и пожалуйста, будьте завтра более пунктуальным. Зайдите к Катберту по дороге и заберите оплату за сегодняшний сеанс.

– Как пожелаете, ваша светлость.

И вот снова грациозный поклон, говорящий о том, что этот человек скорее привык танцевать при дворе, чем вертеться среди злодеев с самого дна общества. Противоречие между деревенской речью и великолепными манерами обеспокоило ее. Артемизия знала, что другой человек не обратил бы внимания на небольшое несоответствие, однако увлечение искусством отточило навыки наблюдательности почти до совершенства.