Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда - [113]
Но после предания гласности материалов Пленума оказалось: сказанное Хрущёвым – заведомая ложь. Ни Постышев, ни другие члены ЦК даже не помышляли выступать с критикой «курса на массовые репрессии».
Но хрущёвское жульничество тем не ограничилось[604]. Сам Постышев несёт личную ответственность за массовые репрессии. Его действия Сталин расценил как «расстрел» ни в чём не повинных членов парторганизации Куйбышевской области. Именно репрессии стали главной причиной удаления Постышева с занимаемой должности, его исключения из состава Центрального комитета, а затем из партии и в конце концов привели к аресту, проведению официального расследования и вынесению ему смертного приговора.
Вплоть до настоящего времени российское правительство не только воздерживается от публикации документов из дела Постышева, но и не подпускает к ним никого из исследователей[605]. Увы, без доступа к архивно-следственным материалам – к таким, как стенограммы судебных заседаний, признательные показания и протоколы допросов, а среди прочего к таким из них, где другие подследственные выдвигают обвинения против Постышева и где сам он обвиняет других – без ознакомления с такого рода источниками невозможно получить верное представление о том, что же произошло в действительности. И так дело обстоит с каждым, кого Хрущёв в своём докладе назвал среди невинных жертв необоснованных репрессий.
Иначе говоря, мы лишены возможности выяснить всю подноготную произошедшего как в случае с Постышевым, так и при изучении дел других репрессированных членов ЦК. Всё, что можно сделать, – сравнить сведения из опубликованных к настоящему времени реабилитационных справок с тем, что известно о Постышеве из иных преданных огласке источников.
Фрагмент доклада комиссии Поспелова о Постышеве значительно короче, чем посвящённая ему довольно немногословная реабилитационная справка, из которой, судя по всему, и почерпнуты все сведения, но с одним важным отличием – к ним добавлены резкие нападки лично на Сталина[606]. Хрущёв, разумеется, был хорошо знаком со всеми материалами, поскольку они рассылались членам Президиума. На некоторых из них стоят их визы, однако самое большое число документов направлялось на имя Хрущёва[607]. Ниже основное внимание будет сфокусировано на рассмотрении реабилитационной справки, поскольку она содержит более подробные сведения о Постышеве.
Кое-что становится заметным почти сразу: в реабилитационной справке о Постышеве[608] нет ни слова об организации им массовых противозаконных репрессий членов партии, о чём имеется довольно много источников. Само собой разумеется, что освещение этой темы в «закрытом докладе» не вызвало бы неприязни к Сталину и не прибавило бы симпатий к Постышеву.
Но особенно важно, что вопрос обойдён молчанием и в реабилитационной справке. Если в деле нашлось бы хоть что-то, способное обелить Постышева, такие факты непременно попали бы в неё. При добросовестном изучении дела Постышева вопрос о его роли в раздувании репрессий просто невозможно было оставить без внимания! Окажись он затронутым в реабилитационной справке, кто-то из политических оппонентов Хрущёва, например, Молотов или Каганович могли бы затребовать себе реабилитационную справку, и хрущёвские плутни тогда бы выплыли наружу.
Хрущёв участвовал в Пленуме Центрального комитета в январе 1938 года, когда Постышев подвергся резкой критике и затем был исключён из ЦК за проводимые им репрессии. Конечно, Хрущёв просто не мог не знать как о проступках Постышева, так и о причинах его исключения из ЦК, и не вызывает сомнений, что он голосовал в поддержку такого решения.
Из имеющихся свидетельств явствует: и реабилитационная справка, и опирающийся на неё доклад Поспелова построены на мошенничестве. Оба документа вместо объективного рассмотрения дела следуют заранее спланированной методе, чтобы, несмотря ни на что, представить Постышева невиновным ни в каких злодеяниях. Конечно, Хрущёв не мог не быть в курсе проделанных манипуляций.
Примечательно, что в случае реабилитационной справки о Постышеве (как, впрочем, о большинстве или почти всех репрессированных) не только Хрущёву, но и другим участникам январского (1938) Пленума из числа членов Президиума – Молотову, Кагановичу, Микояну, Ворошилову – следовало знать о хрущёвских плутнях[609].
Нельзя, очень может быть, что Постышева судили лишь за одно или за ограниченное число тяжких преступлений, например, за участие в правотроцкистском заговоре. К такой практике нередко прибегают в США, когда рассматривают в суде не все караемые смертью правонарушения, какие есть в деле обвиняемого. Не исключено, что Постышева и не судили за другие преступления, – в конечном счёте лишить человека жизни можно только раз.
Но в случае «полной реабилитации» необходимо аннулировать приговор за все преступления, в которых осуждённый был признан виновным. Если же преступление всего одно и обвинение по нему признаётся несостоятельным, тогда осуждённого можно считать «невиновным»: его единственное обвинение будет аннулировано. Очень похоже, что в деле Постышева так всё и случилось. То же самое, по-видимому, относится ко многим, если не ко всем «реабилитированным», чьи справки процитированы в докладе Поспелова.
