Обнулись! - [45]

- На том свете, Виталич, - пожал плечами Роман, не настаивая на своем утверждении. - Давно?

- Почти год как...

Роман знал, что у Дунаевых не было детей, значит полковнику все это время приходилось тоскливо и одиноко. Хотя и дети далеко не гарантия веселья и заботы. Вон, Стефания, как только не поседела за то время, что Маша в коме провалялась.

- Ладно, лучше ты расскажи, как живешь?

Роман грустно улыбнулся, почесал отросшую бороду и принялся за рассказ. Перед полковником не было смысла лукавить или недоговаривать. Роман бесконечно доверял ему, да и откровенность в таком деле - лучший путь к взаимной честности.

Дунаев искренне увлекся историей. Роман, конечно, начал с последних лет на зоне. Рассказал, как он решил сменить ориентиры в жизни, как копил очки характеристик, как пребывал в апатии некоторое время. Ему казалось, что чем мрачнее будет выглядеть его собственная жизнь, тем полковнику будет проще на нее отвлечься. А врать здесь и не надо было.

Полковника особенно заинтересовала Стефания, конечно, он был в курсе взаимоотношений Романа, Алмазовой и Гоши Марченко. И переживал за них. Ему, однолюбу по жизни, было странно наблюдать, как первая любовь Пластинина завела романтические отношения с его лучшим другом.

Когда услышал, что в жизни Романа появилась новая пассия, невольно умудрившаяся порвать многолетнюю привязанность, которая после всего случившегося вряд ли могла претендовать на счастливое завершение, очень обрадовался.

- Ну Пласт, мы еще на твоей свадьбе погуляем!

Роман посмотрел на бывшего шефа с таким скепсисом, на который только был способен.

- Да не корчи ты рожи, - оборвал его Дунаев. - Много у меня в жизни будто поводов погулять осталось, так хоть вот... своих детей не выдал, не женил, хоть на тебе отыграюсь, - и потрепал Романа по плечу.

Пластинину стало непривычно тепло на душе, он вспомнил отца, молодость. Вспомнил лишь на секунду, машинально.

Дальше Роман рассказал про случаи передозировок подростков и как следствие - практически полное обнуление характеристик. К его удивлению, полковник выслушал эти факты молча и не высказал никаких мыслей или соображений.

Затем Роман упомянул про Андрея Козлова и текущее расследование ФСБ. Рассказал и про встречу с Саней, но обошелся без интимных подробностей. Самым главным, к чему он вел, было получение от нее важной информации по контактам, нарытым Гошей.

Про смерть Марченко, полковник, конечно, знал. Но, опять же, останавливаться и заострять внимание на этом моменте не стал, а Роман, как бы ни было ему это интересно, не стал расспрашивать напрямую. Вместо этого, когда он закончил рассказ о последних событиях, то замолчал, готовясь показать Дунаеву Сашины бумаги.

Где-то в комнате старым рингтоном запиликал телефон. Полковник кряхтя встал с табуретки и пошел отвечать.

Роман задумался, чем именно сможет помочь ему Дунаев в сложившейся ситуации. Он рассчитывал встретить полковника в более дееспособной форме. А складывалось так, что не Дунаев сможет помочь Пластинину, а самому Роману придется помогать вдруг ставшему одиноким и больным старику.

- Я же вам уже говорил, когда смогу отдать, - послышался из комнаты взволнованный голос полковника. Следующие слова Пластинин не смог разобрать: Дунаев приглушил голос. Но затем снова сорвался на крик. - И хватит мне звонить, не то я вас быстро прикрою! Всю вашу шарагу! - И снова перешел на шепот. И вновь громко, - Да понял я, понял... Хорошо, извините.

Пластинин напрягся: перед кем мог извиняться сам полковник Дунаев? Нет, он никогда не был грубым человеком, но и склоняться перед кем-то, особенно безосновательно, он не терпел. Но перед кем он бы мог сейчас накосячить?

Полковник вернулся на кухню побледневшим, хотя и до этого не отличался здоровым румянцем.

- Виталич, что там? Проблемы? - Роман решил не прикидываться, что не слышал разговора. Вдруг полковнику действительно нужна помощь?

- Ерунда, Пласт.

- Не темни.

- Сказал же!

- Виталич! Долги что ли?

Полковник кивнул.

- Катерина Андреевну спасти пытались, лекарства дорогие, пенсия у меня хоть и хорошая, но маленькая, как говорится. Льготы все тоже больше на бумаге существуют. Влез в долги, в кредиты. А потом, когда она отмучилась, я слег, тоже потратиться пришлось.

- А зачем же ты в кредиты брал? Разве не у кого занять было? Друзья, сослуживцы?

Дунаев сморщился и несколько раз укусил себя за нижнюю губу.

- Какая тебе разница, а? - резко оборвал Дунаев Романа. - Ты на моем месте не был. Да и рядом тоже не был, вот и не лезь со своими вопросами.

- Ладно, извини, Виталич, - смягчился Пластинин.

- Так давай пресанем этих коллекторов, есть же закон, что не имеют они права надоедать должникам.

- Это не банковские коллекторы, легальный кредит мне никто бы не одобрил, старик, не работаю, денег на счетах нет.

- Есть квартира... - начал догадываться Пластинин.

Дунаев опять замолчал, подошел к столу, налил себе еще одну стопку водки, махнул рукой и выпил.

- Я тут что подумал, Пласт... ты сейчас про бумаги говорил, которые тебе Алмазова оставила, с частичными результатами Гошиного расследования.

- Да, и что?

- Ты же крепко за это дело взялся?