Обнимая пустоту - [3]

– Всё! Я так больше не могу! – обреченно шептала она, обливаясь слезами.

Девушка села на асфальт и, пододвинув к себе колени, обхватила голову двумя руками. Сумка упала с плеча и брякнулась рядом. Она плакала и, взъерошивая волосы на голове, повторяла одно и то же, как заклинание. Через некоторое время мозг дал команду изнуренному организму, и она уснула. Уснула вечным сном. Ей уже не суждено было проснуться. Утром нашли её окоченевшее тело. Глаза были широко открыты, а руки сжаты в кулаки.

Утреннюю тишину нарушил громкий звонок телефона. Пеппер открыла глаза и осмотрелась: она лежала в своей постели. Сердце быстро билось, ладошки были мокрыми от пота. Пеппер облегченно выдохнула – это был сон, но ноги болели так, словно это она бродила ночью. Телефон продолжал звонить, напоминая о реальности происходящего. Пеппер выпорхнула из-под одеяла и окрасила изгибы своего обнаженного тела оранжевым солнцем. Генри недовольно перевернулся и накрыл голову подушкой. Пеппер взяла трубку. Уилл улыбнулся, услышав ее голос.

Через несколько минут Генри почувствовал, как два теплых соска средних размеров уперлись в его спину, две руки нежно сплелись на животе.

– Это был Уилл?

– Да.

– Что ему нужно?

– Он хочет встретиться завтра.

– Пусть катится к черту.

– Не говори так, я люблю его, ты же знаешь, что он мне как брат.

Генри убрал руки Пеппер и сел на край кровати.

– Его не устраивает такая любовь.

– Он обещал больше не беспокоить. Что тебе стоит выделить завтрашний вечер? Ради меня.

За любого из них Пеппер готова была отдать жизнь. Генри знал, как дорог Уилл для Пеппер, и согласился с ним поговорить.

– Хорошо, – сказал он, вздохнув.

Пеппер заулыбалась, сидя подпрыгнула на кровати и поцеловала Генри. Его недовольство сразу же исчезло, и он повернулся к ней.

– Мне снился странный сон, – начал Генри.

Пеппер немного напряглась, вспомнив свой. Ноги все еще ныли.

– И о чем он? – спросила она.

– Дело было морозным утром. Я будто бы был священником или человеком, связанным с какой-то религией. Я шел по холодной улице, а на небе ярко светило солнце. С другой стороны улицы доносилась музыка. Я никак не мог ее узнать, хотя был точно уверен, что уже где-то ее слышал. Я раздавал карманные библии и что-то проповедовал проходящим мимо людям. Они смотрели на меня как на сумасшедшего, но я не придавал этому значения, выполняя столь важную, как мне казалось, работу. Работу, которая была мне поручена Богом. Я продолжал давать наставления, пока не заметил молодого человека на перекрестке. Ноги сами понесли меня к нему. Его потрепанный вид был настолько жалок, что мне стало жутко. А затем я сказал ему: «Вернись к нам». Что бы это могло значить? Я развернулся и собирался уйти, когда этот парень одернул меня. Не знаю, почему, но я ударил его в живот. Я не мог контролировать свои движения во сне. Я словно смотрел фильм. И я проснулся, – закончил Генри.

– Да уж, – произнесла Пеппер, – что нам порой не приснится.

– А тебе что-нибудь снилось?

– Нет, сегодня я спала как младенец, – соврала она.

Пеппер не хотела еще раз переживать свой сон.

– Ну что, пора подниматься, нас ждет куча дел! – она старалась как можно ободряюще произнести эту фразу.

Генри еще раз улыбнулся, обнял Пеппер и повалил ее на кровать. Они лежали, обнявшись, но каждый из них был погружен в свои собственные мысли.

* * *

Был хмурый вечер, как раз такой, в какие лучше оставаться дома, брать в руки книгу и придаваться чтению, попивая заваренный чай. Пеппер надела красивое розовое платье, которое Генри подарил ей на день рождения. Оно элегантно обтягивало ее изгибы, подчеркивая изящную фигуру. Генри смотрел на Пеппер несколько секунд, не отрываясь, затем улыбнулся и поцеловал. Сам же он надел свои повседневные джинсы и рубашку, которую Пеппер погладила несколько минут назад. Генри накинул на ее плечи крохотную кожаную куртку, чтобы она не замерзла, и они вышли на улицу. Расплатившись с таксистом, который привез их к назначенному месту встречи, Генри вышел из машины и подал руку Пеппер, помогая ей переступить через порог автомобиля. Они вошли в бар, держась за руки, нашли столик, за которым сидел Уилл, и подсели к нему. Пеппер сначала старалась поддерживать разговор, который явно не клеился, обращаясь то к Генри, то к Уиллу, но затем решила, что будет лучше оставить их вдвоем. Она сказала, что хочет заказать еще кофе и вышла из-за стола. «Ведите себя мирно», – сказала она напоследок и направилась к барной стойке. Но говорить им было практически не о чем, поэтому они просто пили, и только Пеппер слушала «Just you and me» в исполнении Smoma, наблюдая за тем, как дым обволакивает все пространство тесного бара. Белый танец дыма и музыки настолько увлек Пеппер, что, когда она посмотрела на столик, он был пуст. Она подумала, что мужчины решили подышать свежим воздухом, и через заднюю дверь вышла на улицу.

Лицо Генри было в крови, он упал на одно колено и тяжело дышал. Уилл стоял шагах в пяти от него. Он поднял металлический прут, лежавший на асфальте, бросился на Генри и со всей силы проткнул мягкую плоть.

Голова Пеппер легла на плечо Уилла. Слеза вытекла из уголка глаза и, достигнув области рта, смешалась с выступающей оттуда кровью. Она улыбнулась, собрала все свои силы, оттолкнулась обеими руками от плеч Уилла и соскользнула с “меча”. Генри подхватил падающую Пеппер, из ее груди мощным потоком хлынула кровь. Он кричал ее имя, звал на помощь, срывая голос, но никто не приходил. Он разразился слезами. Они стекали по его щекам и падали на лицо Пеппер. Генри держал хрупкое тело, из которого вытекала жизнь, и ничего не мог сделать. Уилл стоял все на том же месте, держа металлический прут. Он был парализован случившимся, его глаза наполнили слезы, Пеппер была единственной, кого он любил. Кровь, стекавшая с черного куска металла, который Уилл держал в руках, пропитывала землю. Перед его глазами всплыла картина: