Обнажённый Бог: Феномен - [33]

— Да нет. Я, конечно, взбрыкну. Это же в природе человека. Но воевать? Нет. А ты? Когда-то ты сказал, что будешь сражаться.

— Это было тогда, когда я надеялся на лучшее. С тех пор я повзрослел.

— И все же это несправедливо, — пригорюнилась она. — Я обожаю вкус к жизни. И в потусторонний мир мне теперь вовсе не хочется. В следующий раз мы поймем, что ничего вечного не бывает, даже если, возможно, это не так. Было бы лучше ничего об этом не знать. Зачем Вселенная преследует нас?

— Это карма, старушка, — сказал Кохрейн. — Плохая карма.

— Я думала, что карма наказывает тебя за твои деяния. Я за свою жизнь никому особого зла не причинила.

— Первородный грех, — напомнил Мойо. — Нехорошая концепция.

— Ты не прав, — сказала она. — Вы оба не правы. Если я что-нибудь сейчас знаю, так это то, что все религии лживы. Все они гнусно, отвратительно лживы. Отныне я не верю в Бога и в судьбу. Всему должно быть дано объяснение, выявлена космологическая причина, — она не вырывалась из объятий Мойо. Слишком устала, чтобы злиться. — Но я не настолько умна, чтобы все это изложить. И вряд ли кто-нибудь из нас сможет это сделать. И остается лишь ждать, пока кто-то умный не сделает это для нас. Черт возьми, как я все это ненавижу. Почему я не способна на великие дела?

Мойо поцеловал ее в лоб.

— По обе стороны от линии фронта, в безопасности, находятся сорок детишек, которые страшно благодарны тебе за то, что ты для них сделала. Я бы не назвал это мелочью.

Кохрейн выпустил кольцо дыма по направлению угнетающей их силы.

— Во всяком случае, пока нам никто не спустил сюда ордера на выселение. Злым военачальникам Королевства хочется схватить нас в первую очередь. Я постараюсь, чтобы налогоплательщикам дорого обошлась погоня за мной.

— Мы действительно должны делать это по-настоящему, — простонал Сайнон. — Я имею в виду настоящую физическую тренировку. У нас все проходит на первобытном уровне. Странно, что Ральф Хилтч не закрепил за нами жесткого сержанта-наставника. Он бы привел нас в надлежащую форму.

В то утро сержантов отвезли на полигон, находившийся в десяти километрах к востоку от Передового форта. Это была неровная площадка с зарослями деревьев и макетами зданий. Таких полигонов было здесь двадцать пять. Морпехи Королевского флота готовили еще десять.

Чома вполуха выслушал критические замечания Сайнона, сосредоточив внимание на находившемся перед ними бунгало. Остальные сержанты рассредоточились вокруг полуразрушенного здания. Они обучались находить укрытие. «Глупо, — подумал он, — ведь одержимые почувствуют нас за сотни метров».

Вдруг один из кустов в пятидесяти метрах от него засеребрился и превратился в человекоподобное существо с зеленой кожей и круглыми глазками. Существо это вытянуло руку и выпустило белые огневые шары. Оба сержанта развернулись и нацелили автоматы на пришельца.

— Наши, — сказали они остальным сержантам отделения. Сайнон надавил триггер указательным пальцем правой руки, в то время как левая его рука подбирала на оружейном стволе нужный диапазон огня. Маленькие химические снаряды вылетали с оглушительным ревом, гася все остальные звуки.

Специально для этой кампании Королевство разработало для сержантов статическое оружие. Это был довольно простой вариант обычного автомата. Единственное принципиальное отличие — пуля. Сферической формы со статическим зарядом. Такая форма уменьшала скорость полета в сравнении с обыкновенными пулями (и точность), хотя они и могли умертвить человека. Главным же было то, что они разрушали энергистические способности одержимого. Каждая пуля обладала одинаковым зарядом, но переменный режим огня позволял сержантам приспособиться к индивидуальным особенностям одержимого. К тому же, так как механизм автомата был механическим, то (теоретически) одержимые не могли на него воздействовать.

Прошли три секунды, и зеленый монстр перестал поливать Сайнона и Чому белым огнем. Он превратился в обыкновенного мужчину.

— Вы промедлили с ответным огнем, — сказал им инструктор, — в настоящем бою его белый огонь уничтожил бы вас обоих. И, Сайнон…

— Да?

— Поработай над прицеливанием. Первый твой выстрел был неточен.

— Принято к сведению, — коротко откликнулся Сайнон. А потом, перейдя на режим частного разговора, обратился к Чоме: — Неточный выстрел, как же! Я просто совершал маневр. Приближающийся огонь — сильный психологический фактор.

— Без сомнения, — сказал Чома, стараясь соблюсти нейтралитет. В это время он внимательно оглядывал территорию, готовясь к новым опасностям. Очень может быть, что на них будет немедленно совершено еще одно нападение.

— Мне кажется, я привыкаю к оружию, — сказал Сайнон. — И обращаюсь с ним, не подключая сознания, на автоматическом уровне.

Чома взглянул на боевого товарища с легким раздражением.

— Так в этом и состоит цель обучения. Обиталище нам в этом случае вряд ли помогло бы. Когда мы покинули Сатурн, Согласие даже и не слыхивало о статическом оружии. Кроме того, я всегда утверждал, что лучшие уроки — это те, которые даются тебе с трудом.

— Да ну тебя с твоей олимпийской философией. Неудивительно, что она вышла из моды, когда я появился на свет.