Обнаженные розы - [167]
Мы выбрались из автомобиля, подошла к калитке ворот.
Она почему-то была приоткрыта.
И дело было вовсе не в беспечности хозяев. Едва Стас скрипнул старой металлической дверцей, как из будки выскочил массивный, крепкий питбультерьер и с злобным лаем бросился на нас.
Стас было выхватил пистолет, но я схватила его за руку и ринулась вперёд.
-Ника, ты...-Стас схватил меня за плечо.
Я присела на колено и протянула к псу руку.
Собака остановилась. На морде читалось явное недоумение.
Пёс осторожно приблизился чуть наклонил вперёд голову и коснулся влажным, холодным носом кончика моего пальца.
Затем животное заскулило. Жалобно, как будто извиняясь.
Я улыбнулась ему. Только губами, пряча зубы. Не нужно, чтобы животное решило, будто я оскалилась.
Пёс завилял хвостом. Дал себя погладить.
-Как ты... Как тебе это удалось?-удивленно спросил стоявший надо мной Корнилов.
-Он не злой.-ответила я.-Просто его научили гавкать на всех чужаков. Но... Характер вечного щенка ведь не скроешь. Да, малыш?
Я почесала за ухом собаки. На его зелёном ошейнике качала позолоченная медалька в виде косточки. На ней было выгравировано имя питбультерьера.
-Да,-хмыкнула я, прочитав имя.-Тебе идёт, Эдди. Очень даже...
Услышав собственное имя, пёс прилег на землю, вывалил язык, подставил пузико.
-Скажи, а с людьми ты так тоже можешь?-спросил Стас с ухмылкой.
-Люди сложнее.-качнула я головой.-И куда недоверчивее.
Дверь дома открылась. Мы со Стасом уставились в тёмный проём приоткрытой двери. Я различала смутный, тёмный силуэт внутри.
-Что вам надо?-услышала я гневный женский голос.-Убирайтесь! И оставьте мою собаку! Я вызову полицию!
-Не стоит,-Стас медленно приблизился доставая удостоверение.-Мы уже тут.
Несколько секунд женщина молчала. Видимо пыталась прочесть удостоверение Стаса.
-Уголовный розыск?-кажется она была удивлена.-Что вы здесь забыли?
-Вы Анна? Нам нужно поговорить.
-О чём?
-О многом.-суховато произнёс Стас.
Снова перед ответом была длинная пауза.
-Чёрт с вами, входите.-проворчала хозяйка дома.
Стас оглянулся на меня. Я кивнула и погладив Эдди на прощание, последовала за Стасом.
Внутри дома было темно. Повсюду были зашторены и плотно завешаны все окна.
Везде властвовал густой, плотный сине-серый сумрак.
Очертания предметов, стен, потолка и мебели скрадывались, размывались тенями таинственного полумрака.
Очень остро чувствовался стойкий, сухой запах чего-то залежавшегося и застарелого, с прогорклым привкусом.
-Проходите сюда.-услышали мы голос хозяйки квартиры.
Она говорила почти шепотом, но от её голоса по квартире разлеталось жутковатое эхо.
Казалось, когда она говорила, тени из полумрака таким же шуршащим шепотом повторяли её слова.
Я почувствовала довлеющее и давящее чувство какого-то бесконечного зачерствевшего уныния.
Здесь в этом доме не было место счастью, радости и любым положительным эмоциям.
Здесь властвовали печаль, злость и страх. А хозяйка этого дома, кажется живет в каком-то своеобразном и добровольном заточении.
Мы со Стасом прошли за ней на кухню.
Она стояла возле кухонного стола и наливала себе то ли чай, то ли кофе из прозрачного чайника.
Нам она ничего не предложила. Да я бы лично всё равно бы отказалась. Как и Стас, наверное.
-Говорите.-буркнула женщина не поворачиваясь к нам.
Она была одета в халат, по её плечам спускались тёмные, запутанные волосы. Часть их скрывала её лицо. Вернее, только половину.
Окинув кухню взглядом, я заметила составленные вдоль стены пустые бутылки из-под пива и других спиртных напитков.
Бутылок было много. Несколько десятков.
-Анна,-Стас чуть приблизился к женщине.-Нам нужно поговорить с вами о Демиде Хазине.
Я увидела, как при звуке имени Демида женщина в халате застыла на мгновение.
Затем то ли подавилась и закашлялась, то ли засмеялась.
Вот только смех не был весёлым. В нём слышалась горечь, пережитая боль и презрение.
-О Демиде...-повторила она.-Демид умер. А перед этим... сломал мою жизнь.
-Как это произошло?-спросил Стас.
Женщина отпила из чашки. Она пила редкими глотками, с паузами.
Стас терпеливо ждал. Я поморщилась от боли в ногах.
-Вы не против, если я присяду?-спросила я вежливо.
-На здоровье.-не дружелюбно бросила женщина.
Стас любезно отодвинул мне стул, и я осторожно присела.
Ступни ног вновь отозвались толчком боли, пронзившим плоть и казалось доставшим до костей.
Мысленно, я в который раз выругала извращенную фантазию Романтика.
Стас ждал ответа на свой вопрос. Но Анна Шмелина не торопилась с ответом.
-Демид...-Анна не поворачивалась к нам со Стасом.-Мы... мы дружили с ним... Мы росли в детдоме...
Я вздохнула.
-Анна,-проговорила я осторожно, с состраданием к одинокой и явно отчаявшейся женщине.-Мы знаем, что вы с Демидом вместе росли в сто двенадцатом детдоме, мы так же знаем, что Демида били из-за вас, и знаем, что потом вы вышли замуж за Михаила Трегубова.
Тут я ощутила на плече руку Стаса. Это был предупреждающий жест.
Но я не могла остановиться. Времени не было.
Я знала, что Романтик скоро убьет снова. Он ведь до сих пор страшно зол на полицию, на УГРО, на Стаса, на меня.
Он должен взять реванш. Я в этом нисколько не сомневалась. Да и Корнилов тоже.
Дети бесследно исчезают, и гибнут от рук серийного убийцы, по кличке «Сумеречный портной». Он обожает облачать жертв в платья собственноручной вышивки. И питает любовь к красным нитям, которыми оплетает своих жертв. Никто не в силах остановить его. «Портной» кажется неуловимым. Беспросветный ужас захлестывает столицу и окрестности. Четыре года спустя, за убийства «Портного» пред судом предстаёт один из богатейших банкиров страны. Он попался на не удачном покушении на убийство своей молодой любовницы. Но, настоящий ли убийца предстал перед судом? Что произошло с раненой той ночью девушкой? Кто пытается помешать родным банкира освободить его? Ответы на эти вопросы спутаны и переплетены КРАСНЫМИ НИТЯМИ…
У Небесной канцелярии своя система охраны заведённого порядка. Оперативниками там работают Вечные – ребята крутые, способные иногда пожертвовать буквой закона ради духа. Одного такого проштрафившегося пришлось отправить подальше от начальственных глаз, всучив пустяковое задание. Но хороший опер – везде опер, и в Лимбе, и в средневосточной глубинке, пусть и в неизвестном времени. Рой берет себе местное отчество – Петрович – и с верным напарником-фамильяром Ериком принимается за дело.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой всю свою сознательную жизнь занимался опасной работой. И уживаются в нем два человека — мирный Леха Синицын и не совсем мирный Чума. У него прекрасная семья и замечательные друзья, готовые ради него погрузиться в самые рискованные авантюры, которые не заставят себя ждать. Читатель, уставший от обыденности и тусклой повседневности, имеет отличную возможность оказаться внутри самого настоящего героического и безумного действа, с массой событий, героев, экзотических декораций тропического острова в Индийском океане и не менее рискованных похождений героя в родных пенатах.
Книга «Оправданные» включает три фантастические философские повести; «Рожденные от Бога», «… и неся крест свой», «Купленные дорогою ценою». В первой повести в фантастической форме описывается проект Бога относительно Вселенной, человечества, смены рас, шестой расе. Главные герои проходят через испытание смертью и испытание жизнью и заканчиваются поиском Гипербореи.В двух следующих повестях выдвигаются гипотезы, связанные с причиной аварий, подобных Чернобыльской, природой тунгусского метеорита и назначением Соловецких лабиринтов.
Синопсис сценария. Психологический и политический триллер. Захватывающее повествование о слиянии банковских кругов, криминала, политиков и борьбе главных героев с ними.
Встреча писателя с режиссером могла сулить появление интересного творческого тандема, но получила неожиданное развитие. Настолько неожиданное, что перевернуло мировоззрение писателя.