Обнаженные розы - [156]
Впереди, упираясь в горизонт тянулась дорога, чёрный капот внедорожника поглощал полотно асфальта.
Я представляла, что меня ждёт в том детдоме. Пыталась представить.
Мы приехали туда примерно минут через тридцать с лишним.
-Это детский дом?-удивленно спросила, когда мы начали подъезжать.
-По всей видимости.-чуть рассеянно отвечал Стас.
Он похоже тоже был впечатлен увиденным.
Я, по правде ожидала увидеть полураздолбанное, старое здание советской эпохи, обветшалое от времени и срочно требующего капитального ремонта.
К сожалению, такой треш в России я уже наблюдала не раз.
Но, здание детского дома номер сто двенадцать по улице Вильнюсская выглядело очень даже презентабельно.
Оно слегка напоминало Воспитательный дом Карла Бланка.
Чувствовался яркий намёк на британский классицизм в архитектуре.
Только здание поменьше, и стиль не такой вычурный.
Это было Н-образное здание с широким центральным входом, над которым, прямо на фронтоне красовались объемные буквы детский дом «Калейдоскоп».
Возле высоких окон выступали белые, выпуклые пилястры.
Над окнами последнего этажа, на фасаде, под треугольником крыши красовались квадратные часы.
Во дворе, в обширном скверике гуляли дети. Они разбились на шумные компании и пары. Некоторые предпочитали одиночество.
Дети играли, бегали, читали на скамейках, что-то обсуждали.
Неподалеку несколько мальчишек лет, наверное, семи-восьми играли яркими машинками на радиоуправлениях.
Конечно, судя по виду машинок, игрушки были подержанными, но малыши были несказанно счастливо и преисполненные восторга.
Стас припарковался прямо у центрального входа.
К нам немедленно подошел мужчина в пятнистой униформе, с дубинкой на поясе.
Он был в возрасте, но коренастый и очень широкий. Не много смахивал на первобытного питекантропа.
Стас вышел из автомобиля первым, показал ему удостоверение и, что-то сказал.
Я выбралась следом.
Дуновение теплого воздуха скользнуло по лицу. Ветерок был с влажным, горьковато-пресным привкусом.
Время было далеко за полдень, и солнце изрядно припекало.
Охранник-питекантроп проводил нас внутрь здания детского дома.
По пути к широким, почти помпезным ступеням главного входа я ловила на себе любопытные взгляды детей и персонала детдома.
Один щуплый мужчина в массивных очках смотрел на меня пристально и неприязненно.
Мы вошли внутрь детского дома.
Внутри кстати всё было довольно обычно.
Спартанская такая обстановка.
Высокие потолки. Темно-зеленые стены. Возле окон везде тяжелые, плотные бордовые портьеры. Двери почти везде двустворчатые, старые, деревянные со стеклянными вставками.
На полу серые ковры и немало вазонов с цветами или пальмами. Стены иногда обильно украшали детские рисунки. Порою очень талантливые, между прочим.
Что меня кстати приятно удивляло в русских, это действительно настоящие изобилие разных талантов.
Начиная от пацанов во дворе, которые иной раз такое вытворяли с мячом, что только стоишь и смотришь разинув рот, и заканчивая людьми с удивительными певчими голосами.
Конечно, столько, сколько в России я нигде раньше не жила.
Но в прежние времена я часто проводила летние каникулы во Франции, Испании и Италии. Пару раз в Швеции и один раз в Штатах. И как-то подобного не замечала.
Хотя, конечно, может быть я просто не туда смотрела.
Всё может быть.
Нас со Стасом проводили в кабинет директора детдома.
Он находился в самом конце левого крыла на втором этаже.
Почти в конце коридора.
Интерьер в коридорах и увиденных мельком комнатах был довольной уютный и приятный. Но вместе с тем в нём чувствовалась некая гнетущая мрачность.
Наверное, из-за сочетания темных оттенков зеленых стен, портьер на окнах и ковров.
Она усугублялась необычайной тишиной в здании. То есть иногда слышались голоса, смешки.
Но, что меня удивило никто не носился по коридорам, никто громко не разговаривал, не дурачился, и не веселился. Только на улице.
И... только сейчас, бросив взгляд в окно я увидела, что настроение у детишек далеко не самое радужное. Оно и понятно. Радоваться то им особо нечему.
В шестнадцать лет их выгонят из детдома, и они должны будут поступить в училища, техникумы, и возможно кому-то удастся попасть в хорошую школу-интернат. Это я о тех, кому не повезёт найти родителей. А таких, наверное, всё-таки большинство.
Охранник остановился перед дверью директора детдома и указав на него рукой проговорил несколько скомкано:
-Вам сюда. Директрису зовут Анжела Антоновна.
-Я вижу.-Стас кивнул на бронзовую табличку, украшавшую дверь из темного дерева.
Он подошел к двери и постучал. Гулко и властно.
Затем вошел внутрь.
Я вошла следом, закрыла за нами дверь.
Анжела Антоновна оказалась черноволосой, аскетичной, довольно высокой женщиной с длинным горбатым носом и тонкими, чёрными бровями.
Когда она говорила, они так странно двигались, что были похожи на лапки какого-то насекомого.
Она была одета в горчичный пиджак и брюки цвета бистр с чёрными туфлями.
-Понятия не имею, чем мы могли заинтересовать Уголовный розыск.-проговорила Анжела Антоновна низковатым меццо-сопрано.
Она почему-то волновалось. И это было заметно.
У неё бегали глаза, она не знала, что делать с руками, а её улыбка кажется работала отдельно от всей лицевой мимики.
Дети бесследно исчезают, и гибнут от рук серийного убийцы, по кличке «Сумеречный портной». Он обожает облачать жертв в платья собственноручной вышивки. И питает любовь к красным нитям, которыми оплетает своих жертв. Никто не в силах остановить его. «Портной» кажется неуловимым. Беспросветный ужас захлестывает столицу и окрестности. Четыре года спустя, за убийства «Портного» пред судом предстаёт один из богатейших банкиров страны. Он попался на не удачном покушении на убийство своей молодой любовницы. Но, настоящий ли убийца предстал перед судом? Что произошло с раненой той ночью девушкой? Кто пытается помешать родным банкира освободить его? Ответы на эти вопросы спутаны и переплетены КРАСНЫМИ НИТЯМИ…
Книга «Оправданные» включает три фантастические философские повести; «Рожденные от Бога», «… и неся крест свой», «Купленные дорогою ценою». В первой повести в фантастической форме описывается проект Бога относительно Вселенной, человечества, смены рас, шестой расе. Главные герои проходят через испытание смертью и испытание жизнью и заканчиваются поиском Гипербореи.В двух следующих повестях выдвигаются гипотезы, связанные с причиной аварий, подобных Чернобыльской, природой тунгусского метеорита и назначением Соловецких лабиринтов.
Шуточное посещение славянской «Ванги» оборачивается для восемнадцатилетней Матильды полным кошмаром, когда колоритная псевдорусская ведунья открывает ей глаза на множество рыжих девиц у её мужа, солидного бизнесмена. Стремясь вывести супруга на чистую воду, Матильда обнаруживает в его рабочем кабинете загадочные конверты с фотографиями девушек и визитку с вензелем НВ. Погружаясь всё глубже в расследование, Матильда отправляет знакомого в таинственный особняк на встречу к НВ. Когда опасность угрожает уже ей самой, Матильда должна во что бы то ни стало раздобыть видеозапись той злополучной встречи.
Синопсис сценария. Психологический и политический триллер. Захватывающее повествование о слиянии банковских кругов, криминала, политиков и борьбе главных героев с ними.
Встреча писателя с режиссером могла сулить появление интересного творческого тандема, но получила неожиданное развитие. Настолько неожиданное, что перевернуло мировоззрение писателя.
Дмитрий Дубровский – писатель, который пишет про самые загадочные места на планете, окутанные мистикой и тайнами. Он лично выезжает на объект своего исследования и проводит собственное расследование. В один день он получает письмо от таинственного «экскурсовода», в котором ему предложили написать книгу про кофейню «Полночь». Вместе со своей женой писатель отправляется в далекий город Н., чтобы разгадать тайны кофейни, и не догадывается, что его любопытство может привести к фатальным последствиям. В какой-то момент Дмитрий начинает понимать, что, возможно, совершил самую роковую ошибку в своей жизни…
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.