Обнаженные розы - [144]

Шрифт
Интервал

Я стояла в том переулке и смотрела на него со смесью ужаса и сожаления.

В том переулке, именно в тот злополучный вечер, в тот миг Демид Хазин окончательно умер, исчез, растворился.

А вместо него появился... Романтик.

Вспышка света поглотила это воспоминание и вышвырнула меня в следующее.

Сначала было очень темно. Но постепенно мои глаза привыкли к густому, плотному полумраку.

Я стояла посреди просторной гостиной, на первом этаже и наблюдала, за тем, как он входит в дом.

Чернеющая темнота затмевала всё. И на улице, и в доме.

Через приоткрытые жалюзи решетка из полос света от уличного фонаря рассекала мебель, стол, ковёр и книжный шкаф гостиной.

В гостиной пахло горелым деревом из остывающего камина.

А так же витал слабеющий фруктовый аромат.

Я огляделась. Дышала я тихо. Меня сковывало опасливое ощущение и нарастающее предчувствие чего-то неотвратимого и кошмарного.

Как часто я стала испытывать это ощущение...

В открывшуюся дверь, почти бесшумно проскользнул темный силуэт.

Я, затаившись, внимательно и пристально наблюдала за ним.

Я знала, что это Демид. Более того, я знала зачем он пришел.

Вернее, за кем...

Он прикрыл за собой дверь, снял с головы капюшон толстовки, и устремил взгляд на лестницу.

Его глаза зловеще сверкнули в полумраке мистическими, холодными бликами.

Бесстрастный, решительный взгляд убийцы.

Он прошел на середину гостиной. Остановился.

Прислушался.

Сверху, по ступеням вниз ниспадали приглушенные звуки голосов.

Женский и мужской. Девичий и юношеский.

Девушка то и дело посмеивалась. Я слышала, как парень басовито, что-то ворковал ей.

Демид шумно засопел. Я как будто ощутила исходящее от него плотное, удушающее и густое скопление гнетущих эмоций ненависти и злобы.

Этот исторгаемый Демидом сгусток эманаций походил на невидимое, неосязаемое облако душного, горячего пара.

Это облако наваливалось, накрывало и поглощало.

Мне стало трудно дышать.

Тяжелеющее осознание того, что сейчас случится, и что я могу только наблюдать происходящее, удручало и вгоняло в бесконечную, депрессивную панику.

Демид медленно, стараясь не издавать звука поднялся по узкой, застеленной ковром лестнице.

Оказавшись на втором этаже он взглянул на фотографии, висевшие на стене.

Я увидела на них Аню и Михаила. Оказывается, с момента предыдущего воспоминания уже прошло где-то года полтора-два.

Михаил заметно преобразился, возмужал и отрастил небольшую бороду.

Аня же почти не изменилась, оставшись всё той же красивой, милой девчонкой.

На фотографиях, кроме всего прочего был снимок со свадьбы.

Я оглянулась на Демида. Он смотрел на этот снимок. Он не отводя взгляда заворожено глядел на Аню и Мишу.

Они оба застыли с улыбками на лицах. Михаил держал невесту на руках. За спиной стоял свадебный лимузин.

Под этой фоткой ещё были снимки пары на берегу моря, в отеле, за рулем кабриолета и даже на палубе шикарного лайнера.

На других фотографиях, висевших рядом я не без удивления заметила фотографии Михаила на боксёрском ринге!


Что ж, кажется парень взялся за ум, и, судя по фоткам с наградными поясами, явно добился успехов в своём спорте.

Теперь понятно откуда у него деньги на дом, на машину и свадебное путешествие.

Демид прошел дальше. Он и я увидели вырезки из газет, что в рамках, под стеклом висели на стенах рядом с семейными фотографиями.

М-да. Все-таки Михаил не слишком изменился по характеру.

Остался заносчивым, самодовольным и главное тщеславным.

Впрочем, последнее я не могу отнести к минусам, поскольку отчасти сама страдаю этим «недугом».

Разумеется, в пределах фигурного катания.

На вырезках из газет и спортивных журналов Михаил позировал с поясами титулов, кубками и медалями.

Вырезки из газет гласили о его сенсационных победах.

«Михаил Трегубов уничтожил своего английского соперника»

«Русский Носорог растоптал итальянскую кобру!»

«Трегубов фаворит встречи в Чикаго!»

«Роберт Фокс требует реванша за поражение от Михаила Трегубова! Состоится ли повторная встреча?»

И дальше в том же духе.

Демид внезапно глухо, яростно рыкнул. Ринулся к газетным вырезкам, в истеричном припадке сорвал их со стены.

Я пугливо отступила назад.

Пластиковые рамки с грохотом посыпались на пол. Жалобно зазвенело стекло.

Демид неистово взревел нечеловеческим голосом.

Я услышала испуганный крик Ани.

Затем быстрый топот ног.

В конце коридора распахнулась дверь, в прямоугольник света на полу, выскочил Михаил с битой в руках.

Он с рёвом бросился на Демида.

С разбегу перескочил груду разбитых рам на полу и ринулся на него.

Тот, к моему удивлению, ловко увернулся, отпрыгнул.

Бита в руках Михаила рассекла воздух, опустилась сверху.


Демид двигался быстро, ловко и даже отчасти грациозно.

В коридор выскочила Аня, замерла на пороге комнаты, зажав рот, прижалась к дверному косяку.

-Тварь!-вскричал Трегубов, размахивая битой.

Он никак не мог попасть по Демиду.

Тот наконец перехватил его руку, ловко ушёл вправо, в его руке сверкнул массивный нож.

Короткий взмах. И Михаил вздрогнув, замер, несколько раз глупо моргнул глазами.

Его губы и горло дернулись, дрогнули. Как будто он собирался закашлять и подавился.

Его пальцы разжались, бита со стуком упала на пол, откатилась к стене.


Еще от автора Юлия Поспешная
Красные нити

Дети бесследно исчезают, и гибнут от рук серийного убийцы, по кличке «Сумеречный портной». Он обожает облачать жертв в платья собственноручной вышивки. И питает любовь к красным нитям, которыми оплетает своих жертв. Никто не в силах остановить его. «Портной» кажется неуловимым. Беспросветный ужас захлестывает столицу и окрестности. Четыре года спустя, за убийства «Портного» пред судом предстаёт один из богатейших банкиров страны. Он попался на не удачном покушении на убийство своей молодой любовницы. Но, настоящий ли убийца предстал перед судом? Что произошло с раненой той ночью девушкой? Кто пытается помешать родным банкира освободить его? Ответы на эти вопросы спутаны и переплетены КРАСНЫМИ НИТЯМИ…


Рекомендуем почитать
Каппа Келле

Синопсис сценария. Психологический и политический триллер. Захватывающее повествование о слиянии банковских кругов, криминала, политиков и борьбе главных героев с ними.


Подарок ко дню рождения (фрагмент)

Убийство соседки превращает и без того неспокойную жизнь многодетной Аленки, разрывающейся между работой, тремя детьми и мужем, в настоящий кошмар. Теперь ее еще и в убийстве обвиняют. Не рассчитывая на объективность полиции, Аленка, заручившись поддержкой своих боевых подруг Аськи и Маринки, принимается за расследование загадочного преступления, чтобы сохранить свое честное имя. Кто бы мог подумать, что жизнь скромной старушки окажется полна тайн и загадок, а Аленку начнут преследовать не только призрак покойницы, но и органы опеки, да еще и брак Аленки окажется под угрозой.


Одураченный случайностями (Борщ)

Встреча писателя с режиссером могла сулить появление интересного творческого тандема, но получила неожиданное развитие. Настолько неожиданное, что перевернуло мировоззрение писателя.


Особый заказ в кофейне «Полночь»

Дмитрий Дубровский – писатель, который пишет про самые загадочные места на планете, окутанные мистикой и тайнами. Он лично выезжает на объект своего исследования и проводит собственное расследование. В один день он получает письмо от таинственного «экскурсовода», в котором ему предложили написать книгу про кофейню «Полночь». Вместе со своей женой писатель отправляется в далекий город Н., чтобы разгадать тайны кофейни, и не догадывается, что его любопытство может привести к фатальным последствиям. В какой-то момент Дмитрий начинает понимать, что, возможно, совершил самую роковую ошибку в своей жизни…


Просто трюк

На съемках обычного вестерна с первого же дня не задались отношения между двумя кинозвездами — стареющим ковбоем и идущим к славе покорителем сердец. Конфликт затронул всю съемочную группу…


Деление на ночь

Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.