Обнаженные мужчины - [29]

– Я не хотел тебя прерывать, но наш разговор был так приятен, что мне бы хотелось продолжить его с того места, где мы остановились, если ты не возражаешь.

– Теперь ты используешь второй вариант, и это означает, что ты солгал, сказав, что он слишком длинный, чтобы его запомнить. Что еще грубее и несноснее, чем иметь слабый ум и отсутствие стыда, дабы скрыть это, – это намеренно обнаружить тот факт, что солгал в разговоре прежде.

Мы уже так погрязли в разговоре, что я могу с таким же успехом продолжать, даже если нас слушают.

– Да, – говорю я. – Что ты имела в виду, когда сказала, что никогда раньше по-настоящему не знала мужчин?

– Я имела в виду, что недавно раскрыла их по-новому.

– О, в самом деле?

– Каким способом, – говорит моя мать.

– Что?

– Каким способом, – повторяет она.

– Что ты хочешь сказать?

– Каким способом.

– Каким способом?

– Через книги, – отвечает она.

– Через книги. – Я вынимаю из кармана «клинекс» и вытираю пот со лба.

– Нет необходимости повторять мои слова. Ты можешь сказать что-нибудь более оригинальное.

– Какие аспекты мужчин ты недавно раскрыла через книги?

– Зачем же повторять «через книги»? Мы уже говорили это много раз.

– Какие аспекты мужчин?

– Определенный аспект. То, что они определенным образом думают о женщинах.

Я киваю, подбадривая ее.

– Мне нужен звук, – говорит она.

– Гм-м.

– Я имею в виду слова.

– Продолжай.

– Мужчины в тех книгах, которые я прочитала, говорят и думают примерно таким образом: «Эта хорошенькая маленькая блядь Синди». И автор говорит, имея в виду главный персонаж: «Умственные способности женщин никогда особенно его не интересовали». А вот еще: персонаж мужского пола думает: «Она кое-что знает. Все бляди кое-что знают».

– Я читал эту книгу! – восклицаю я. – Это «Кролик разбогател» Джона Апдайка, правильно? – Сейчас я не возражаю, если мужчины меня услышат. Несомненно, на них произведет впечатление, что я смог узнать роман по нескольким фразам. Я оглядываюсь, чтобы проверить, слушают ли они. Они не беседуют, но и не смотрят на нас. Они разглядывают прохожих.

– Значит, тебя это тоже шокировало, – говорит мать.

– Это не совсем то слово…

– Не отрицай мои чувства.

– Я и не отрицаю. Я выражаю свои.

– Итак, – продолжает она, – было неприятно узнать подобные вещи из этих книг. А единственный способ изменить мужчин – я говорю не о тебе, ты не мужчина – заключается в том, чтобы женщины точно так же рассуждали о мужчинах. И тогда мы посмотрим, как это понравится мужчинам.

Дети в очереди перед нами играют еще более шумно, чем прежде, а их мать кричит на них. Хорошо. Надеюсь, из-за их шума не было слышно того, что только что сказала моя мама.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я не мужчина? – спрашиваю я тихо, приблизившись к ней.

– Не меняй тему.

Я хватаю ее за руку.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я не мужчина? – Мой голос дрожит. Я знал, что она невысокого мнения обо мне, но это уже выходит за рамки.

– Почему это мужчины так расстраиваются, когда им говорят, что они не настоящие мужчины? – спрашивает она, вырывая руку.

– Это не имеет никакого отношения к полу, – говорю я. – Женщины тоже расстраиваются, когда им говорят, что они не женщины. Что ты имеешь в виду, говоря, что я не мужчина?

– Не принимай это так близко к сердцу. Я хотела сказать тебе комплимент. Я имела в виду, что ты личность. Прежде всего люди – индивидуумы. Затем у них есть возраст. Затем у них есть национальность. Затем они принадлежат к расе. Затем у них есть религия. Затем у них есть принадлежность к классу. Затем у них есть образование. И только затем они женщины или мужчины. Ты – личность. В тебе нет идиотизма, отличающего большинство мужчин. Или есть? Ты когда-нибудь допускаешь поступки или мысли, унижающие женщин?

– Я так не думаю.

– Знаю, что не допускаешь. Одно это качество компенсирует все твои недостатки, вместе взятые.

– Спасибо. – Это самое лучшее, что сказала мне мама за много лет.

Я оглядываюсь. К моему великому смущению, двое мужчин молча уставились на меня. Я слабо улыбаюсь, стараясь казаться непринужденным, и отворачиваюсь.

Диснейленд. Повсюду яркие краски. Кругом царит веселье. Люди очень толстые, телеса обнажены и выставлены на всеобщее обозрение, губы жирные от хот-догов, шорты обтягивают объемистые зады, а некоторые толстые члены семейства перемещаются в креслах на колесиках, которые можно взять напрокат.

Сара объявляет, что у нее новая жизненная философия. Она объясняет, как ученый, свою теорию: «Решение проблем заключается в самих словах. Например, если оказалось, что вы банкрот, решение заключается в том, чтобы ограбить банк и уйти под землю, как крот. Понятно?»

– Какой у тебя рост? – спрашивает моя мать у Сары.

– Пять футов семь с четвертью дюйма.

Уверен, что она говорит правду: у меня рост пять футов десять дюймов, а она примерно на три дюйма ниже.

– Ты очень высокая для девочки с таким низким числом, – замечает моя мама.

– Каким числом? – переспрашивает Сара.

– Твой возраст. Одиннадцать – это низкое число, не так ли?

– Нет. Я бы сказала, что это юный возраст.

– Нет. Это низкое число. Так объективнее. То, что ты прожила всего несколько лет, не означает, что ты юная. Особенно в