Обманы зрения - [5]

Мрачноватому и заносчивому младшему брату, тратившему колоссальные усилия на то, чтобы из-за маски хорошего мальчика, пионера — всем детям примера, не выглядывали нахальные длинные уши его собственного снобизма, было очень завидно.

Петька вздохнул с облегчением, когда сестрица на последнем курсе университета вышла замуж и вскоре отбыла с супругом в далекую и долгую заграницу. Это, конечно, было крайне неприятно — опять гадкой Марьянке незаслуженно повезло, ведь любая загранка в те времена автоматически приравнивалась к пропуску в рай. Но от вредной родственницы лучше было держаться на расстоянии.

Отучившись в третьеразрядном ВУЗе, из тех, что насмешливо называют заборостроительными или макароносверлильными — но не идти же, в самом-то деле, в армию! — Петька отправился в трудовое плаванье по морям и рекам всяких НИИ. Благородство происхождения ни в коем случае не позволяло надрываться на рабочем месте. Внимательно прочитав кучу книг, повествующих о жизни высшего общества, милый юноша четко усвоил, как работать правильно, а как — нет. Лучше всего, конечно, не работать вообще, а жить на оставленный поколениями предков капитал.

Но в родной стране наследственный капитал был изжит как классовый враг, да и статью за тунеядство пока никто не отменял.

Словом, когда после разнообразных попыток совместить свой потом и кровью приобретаемый аристократизм с плебейской необходимостью думать о средствах для ведения достойного образа жизни Петьке подвернулось место директора кинотеатра, он без особых колебаний согласился. Кинотеатр был здоровенный, хоть и находился в почти «спальном» районе. Новый директор сразу развил бурную деятельность по проведению встреч зрителей с экранными звездами — очень уж приятно поиграть в хозяина светского мероприятия!

Одновременно с этой непрекращающейся светской вечеринкой ушлый граф пооткрывал в здании кинотеатра видеосалон, кафешку с бестолковым названием «Голливуд», мебельный магазинчик и еще много чего — благо, места было полно, а весело плещущиеся вокруг волны кооперации и малого бизнеса, со скоростью цунами затопившие родимые поля и огороды, нажурчали Петьке в уши кучу разнообразных идей и затей. Уголовный кодекс, согласно заветам Остапа Бендера, новоявленный коммерсант по возможности чтил, по крайней мере, на рожон не лез; с резвыми крепкими ребятками, предложившими любовь и дружбу, быстро сторговался. В общем, «процесс пошел».

Правда, далеко процессу пойти никак не удавалось.

Графу хотелось иного.

Заштатный, в общем-то, кинотеатришка, какие-то кафешки — магазинчики….Разве это достойный уровень? Разве это его масштаб? Мысленно Петька с удовольствием представлял себя в приятном и удобном правительственном кресле, или в роли успешного банкира, или воротилы нефтяного бизнеса. Как бы он был там на месте! Как бы он там развернулся!

Петеньке мерещились огромные кабинеты, уставленные тяжелой темной мебелью из натурального дерева; всё как в обожаемых фильмах из жизни богатых и знаменитых. Толстые драгоценные ковры заглушают шаги, длинноногие секретарши приносят кофе в чашечках Веджвудского фарфора и документы в папках натуральной кожи.

Вот Петр Кириллыч проводит совещание.

Сотрудники жадно ловят каждое слово руководителя. Все знают: он строг, но справедлив. И тут звонит телефон — это премьер-министр! Ему срочно требуется совет ближайшего друга и соратника. Получив от Петьки исчерпывающую консультацию по широчайшему кругу вопросов, благодарный премьер прощается, предварительно договорившись о совместном ужине.

Сотрудники внимают, благоговейно затаив дыхание.

Первый зам осмеливается выразить восторг: «Петр Кириллыч, никто кроме Вас не смог бы так разобраться с этой сложнейшей проблемой!»

Отсутствием полета мыслей граф не страдал. Он страдал от нереализованности своих фантазий. Все места были заняты невесть откуда взявшимися олигархами, не годившимися Петьке в подметки.

Пару раз Петруша «сходил замуж». Графинь, правда, не нашлось.

Куда-то они все подевались, эти графини!

К первой жене он быстро охладел. Родив ребенка, тургеневская барышня Лиза утонула в заботах о несимпатичном орущем младенце, и интерес к светскому мужу у нее сильно уменьшился. Воспринимать копошащийся и пищащий кулек пеленок в качестве наследника славного рода Чернышевых у Пети как-то не выходило.

Словом, он разочаровался.

«А что тут такого? — повторял он частенько, — Может ведь человек ошибиться?» С мягкой тихой Лизой граф развелся в три секунды, отослал ее вместе с отпрыском обратно к мамаше в Кунцево и стал платить алименты в размере ровно двадцати пяти процентов от своей официальной зарплаты.

Вторая жена, красавица Ольга, сбежала от графа сама.

Молоденькая актриса не оценила свалившегося на нее счастья холить и лелеять муженька, не получая взамен ожидаемой материальной и моральной отдачи. Большая любовь довольно быстро превратилась в свою противоположность; некоторое время Оленька поддерживала себя в тонусе, закатывая мужу хрестоматийные скандалы с битьем посуды, однако вскоре ей и это надоело. Укатив в Питер с театральной антрепризой, а главное, с ее режиссером, графиня номер два оставила экс-супруга в тягостном недоумении относительно причин сгоревшей любви и рухнувшего брака.