Обманутая любовь - [11]

Его взгляд стал жестким. Челси вглядывалась в его темные глаза, когда-то полные любви, а сейчас такие холодные. Пожалуй, ей просто почудилась теплота в его голосе, потому что очень этого хотелось.

Не обращая внимания на ее вопросы, Крейг продолжал смывать пену. Он проделывал это с таким безразличным усердием, как будто имел дело с незнакомым человеком или с горой грязной посуды.

Самолюбие Челси было глубоко уязвлено. Она стряхнула его руки и бросилась прочь. Крейг выключил воду и в два прыжка догнал ее. Схватив полотенце, он успел набросить его на Челси, прежде, чем она добралась до двери.

Чувствуя себя, как зверь, загнанный в угол, она, повинуясь порыву, подняла руку и замахнулась на него. Крейг перехватил Челси за запястье, и ее ладонь лишь коснулась его щеки.

«Не пытайся это когда-нибудь повторить», — предупредил он. В его голосе прозвучали стальные нотки, его тело напряглось. Она вырвала свою руку, с сожалением отмечая, что он даже и не старался удержать ее. «Я ошибалась в тебе раньше. Ты способен на любую жестокость». Крейг прищурился и притянул стройную фигурку к себе, зажал ее между своих мощных бедер. «Я предупреждал тебя, но ты, очевидно, не желаешь слушать».

Едва Челси ощутила теплоту упругого тела, едва ее ноздри уловили мужской мускусный запах, как непреодолимое желание, охватившее ее, свело на нет все возмущения. Никогда раньше она не испытывала такого вожделения! Бывшая миссис Уайлдер заставила себя взглянуть на мужа, и негодование вновь вернулось к ней. «Ты ошибаешься, Крейг. Я все слышала, но ты забыл предупредить меня, что твоя совесть и моральные принципы остались в тюрьме». Желваки заиграли у него под кожей. Стиснув зубы, он обмотал полотенце вокруг ее мокрого тела, и, закрепив конец, отошел.

С непроницаемым выражением лица Крейг проговорил ровным голосом: «Я провел шесть лет среди отбросов общества и выжил. Я даже способен на такое, чего ты не можешь себе представить, поэтому не толкай меня на это. Вряд ли тебе понравится то, что может произойти». Челси чувствовала себя полностью опустошенной. Она подошла к двери и держась за ручку, спросила: «Почему ты не хочешь поверить, что я приехала сюда исправить несправедливость, которую причинил тебе мой отец?».

После того, как Челси ушла, Крейг некоторое время неподвижно стоял посреди ванной. Он глубоко дышал, стараясь успокоиться. Умению сдерживать себя он научился в тюрьме, а не тогда, когда был помощником прокурора.

Ругаясь себе под нос, Крейг снял одежду, которая все еще оставалась на нем, дрожащими от возбуждения руками вытерся большим полотенцем и облачился в купальный халат. Ему хотелось обвинить Челси в своем неутоленном желании, но совесть не позволяла этого. Она не давала повода. Он намеренно возбудил и напугал ее. Крейг чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать. Протерев запотевшее зеркало, он скорчил гримасу самому себе. Обветренное лицо и вид отшельника яснее слов напомнили ему о том, что он потерял и какую цену заплатил за то, что выжил. В его глазах был и цинизм, разъедающий душу, и желание отыграться. Стараясь быть честным с самим собой, Крейг молча соглашался с тем, что ему нужен был кто-то, кто мог заплатить за причиненную несправедливость. Челси была замешана в его падении и не важно, насколько сильно он желал ее, как женщину, она предала его и этого простить было нельзя. Да, он хочет ее. Ему нужно удовлетворить свои потребности, и он удовлетворит их, но только на своих условиях. Сваливая в кучу мокрую одежду, Крейг размышлял над истинными причинами, по которым его бывшая жена приехала сюда. Неважно, что она говорила раньше, он отбросил идею о том, что Челси собирается вытащить на свет всю правду об отце, которого боготворила. Он нутром чувствовал, что она неспособна на это.

Выйдя из ванной, он увидел, что Челси сидит на краешке выложенного кирпичом камина, погруженная в свои мысли. Остановился, наблюдая, как она, не отрывая взгляда от огня, перебирает свои волосы, которые уже почти высохли и походили на кудрявое каштановое облако. Челси выглядела более хрупкой, чем обычно и гораздо более невинной. Желание с новой силой охватило его, пульс учащенно забился. Крейг смотрел на ее обнаженные руки и ноги, на соблазнительную линию груди. Воспоминания о ее чувственности, о том, как она трепетала в его объятиях, переплетались с эротическими видениями, которые он был не в силах отогнать. Вспоминал, как у него замирало сердце, когда он исследовал ложбинки и изгибы ее тела, сладковатый аромат, исходивший от нее. Как ему хотелось прикоснуться губами к чувствительным соскам, осыпать поцелуями ее тело, провести языком по нежной коже, как делал когда-то. Он подавил стон, с трудом справившись с неистовым желанием овладеть ею. Челси взглянула на него. «Почему?».

Крейг понял, что она имеет в виду, но медлил с ответом. Он не настолько верил своей бывшей жене, чтобы быть честным с ней до конца относительно своих чувств, в которых и сам толком еще не разобрался. Всматриваясь в тонкие черты лица Челси, Крейг увидел разочарование и боль в ее оттененных густыми ресницами глазах. Это задело его больше, чем ему хотелось бы.