Обманутая - [39]

я ей подмигиваю, вытянув свой бумажник из заднего кармана. Достаю две двадцатки и

бросаю их на стол. – Ты все? – я жестом указываю на ее тарелку.

– Да, не могу поверить, сколько я съела, – хихикает она.

– Это одно из моих любимых мест для завтрака. Мы вернемся сюда в ближайшее

время, – м ы можем сделать эту закусочную одним из наших постоянных мест, как те

пары, которые давно уже вместе. Я улыбаюсь от этой мысли. Надеюсь, что мы получим

такую возможность.

Я встаю со стула и натягиваю свою куртку. Она делает то же самое, а затем

натягивает ту же белую шапку, которая была на ней, когда мы ездили за елкой. С тех пор

мы далеко продвинулись, а прошел лишь месяц.

Она надевает варежки, и я указываю ей жестом, что бы она шла передо мной,

пока мы пробираемся по узкому проходу между столиками и кабинками. Закусочная «У

Ларри» сейчас заполнена людьми, так что нет свободных мест.

Как только мы оказываемся на улице, я останавливаю ее, обхватывая ладонью ее

руку. Она мне улыбается, когда я натягиваю шапку ей на уши.

– Так лучше, – мои пальцы ласкают ее щеку. – Ты прекрасна, – говорю я, замирая

от ее соблазнительного лица. Ее щеки розовеют, и это не от холодного воздуха.

Лана наклоняет подбородок и опускает глаза.

– Спасибо, – тихо отвечает она.

Я поднимаю пальцем ее подбородок.

– Ты же знаешь, что красивая. Тебе нужно привыкнуть к тому, что я тебе об этом

говорю. Ты будешь часто от меня это слышать, – я мягко провожу губами по ее губам. –

Пойдем домой? Или ты хочешь пойти куда-нибудь еще?

– Я не могу думать ни о чем, кроме расслабления на своей кушетке.

Мы по-прежнему идем по тротуару бок обок. Я опять беру ее за руку.

– Тебе нравится футбол?

– Я ничего о нем не знаю. Спорт был не для меня.

– Что? – я кладу руку себе на грудь и пошатываюсь, словно она ударил меня

ножом в сердце. Она хихикает и закрывает рот варежкой.

– Как ты можешь не любить футбол? Это не по-американски.

– Думаю, что тебе придется меня просветить, рассказать правила и все такое, –

отвечает она.

– Я собираюсь научить тебя всему.

– Почему вы с Кристофером расстались? – спрашиваю я, как только мы сели на ее

кушетку. Хочу знать, я и так ждал достаточно долго.

Ее голова поворачивается в мою сторону, а глаза широко раскрываются. Я знаю,

что она не хочет о нем говорить, но он, словно слон в наших отношениях, вокруг которого

мы постоянно ходим. Он – прошлое, и пришло время решить эту проблему.

– Мы не расставались, – тихо отвечает она. Они не расстались?

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, хмурясь из-за того, что она по-прежнему

связана с этим чуваком.

– Он совершил самоубийство, – шепчет она. Ее плечи опускаются, тело

сжимается, и она обхватывает себя руками.

Я притягиваю ее к себе. Бля.

– Прости. Если ты не хочешь об этом говорить, то не обязана это делать.

Она качает головой и прижимается ко мне: руки обхватывают мои плечи, лоб

прижимается к моей шее, ногами, обхватывает мои бедра и позволяет пролиться слезам.

– Я хочу тебе рассказать,– она шмыгает носом. – Мне все еще трудно об этом

говорить. Не думаю, что когда-нибудь станет легче, независимо от того, сколько времени

пройдет.

Я обхватываю руками ее мокрые от слез щеки, и поднимаю вверх ее лицо.

– Тебе решать. Я не собираюсь заставлять тебя говорить о том, что причиняет тебе

боль.

Она делает глубокий вдох.

– Он принял целый пузырек антидепрессантов и пошел спать со мной, в мою

постель, – она кусает свою нижнюю губу, и слезы не переставая текут по ее щекам. – Я

проснулась утром и нашла его. Он был таким холодным. – Она закрывает глаза,

вздрагивает и смотрит на меня. – И я поняла, что он умер несколько часов назад. Его губы

были синими, – слеза катится вниз по ее щеке, и я вытираю ее своим большим пальцем. –

Он, должно был, подождал, пока я не засну, а затем принял таблетки. – Ее глаза

опускаются. – Я так долго чувствовала себя виноватой за то, что не проснулась раньше.

Возможно, тогда его можно было спасти.

– Посмотри на меня, – призываю я, мои руки все еще сжимают ее лицо. – Это не

твоя вина. Ты не виновата ни в чем из того, что произошло.

– Сейчас я это знаю. Большую часть своей жизни он страдал от депрессии, но

никогда мне об этом не говорил. Не было никаких признаков того, что что-то не так. Я

стала что-то подозревать лишь за месяц до его смерти, – она сжимает мои запястья своими

руками. – Он был сам не свой. Я все время спрашивала: что не так, а он говорил: что я

сошла с ума, и все выдумываю.

– Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти,– она отпускает мои

запястья, и мои руки падают с ее лица на плечи. – Ты удивительная, – говорю я ей, сжимая

ее плечи.

Ее брови сходятся.

– С чего ты это взял?

– Ты через многое прошла, но не позволила всему случившемуся себя изменить.

Не позволила этому остановить твою жизнь.

От моих слов, она начинает неудержимо рыдать. Мои руки обхватывают ее, и я

тихонько глажу ее по волосам. В этот момент, я себя презираю, потому что не могу найти в

себе силы, чтобы уйти от нее, хотя точно знаю, что я для нее – самое худшее.

Глава 19