Обмануть судьбу - [50]
– Гриша, нужна она мне, – взмолилась Аксинья.
– Алтын давать, ради твой красивый жена!
– Спасибо, дедушка, – улыбалась Оксюша, сжимая заветный мешочек в руках.
Выйдя из лавки, столкнулись они нос к носу с Микиткой.
– Как родители поживают? – бывший жених склонил голову в шутовском приветствии.
– Не жалуются. Как здоровье твоих родителей? Как сам?
– Хорошо, дела в гору идут. Отец подрядился зерно продавать за Камень-горы, скоро поедем в Верхотурье.
После строительства Бабиновской дороги на реке Туре сразу стали возводить укрепления, вырос небольшой городишко на реке Тура – «ворота в Сибирь».
– Что ж, процветания вам, – задумчиво протянул Григорий.
– А ты, Никита, как поживаешь? – спросила Аксинья, ее накрыл запоздалый стыд. Дурно поступила она с бывшим женихом.
– А что я? Все слезы лью по невесте коварной. А ты, смотрю, цветешь? Григорий, ублажаешь жену молодую?
– Да, как тебе и не снилось, – сухо ответил кузнец и потащил Аксинью подальше от злоязыкого толстяка.
– Пакостный он, Микитка, отвела судьба от него, – запыхавшись от быстрой ходьбы, облегченно вздохнула Аксинья.
– А тебе не люб он был? – вдруг развернулся к ней муж.
– Нет, по воле отца он был выбран в женихи!
– А то мож, люб был, потом меня встретила… Потом еще кто мил станет…
– Что ты говоришь! Только ты мне нужен, до самой смертушки, Гриша, – встревоженно смотрела на милого Аксинья. Порой перепады настроения мужа ее очень тревожили. Угрюмый, нелюдимый, он в мгновение ока мог превратиться в балагура и шутника. И от веселья враз мог перейти к задумчивости и тревоге.
Всю обратную дорогу он хранил молчание. Жена не осмеливалась его нарушить, с удовольствием перебирала ткани и нюхала заморскую траву. Она пахла пылью, землей и чем-то неуловимым, пряно-терпким.
Григорий же все прикидывал, когда сподручнее будет переехать за Урал. Пока он был в Перми, не мог он спать спокойно. За Камень-горами по указу царя Федора всем прощение было обеспечено.
Аксинья вздрагивала. С самого утра она боялась подойти к мужу, он колол дрова с таким грохотом, будто мстил невинному дереву за что-то неведомое. Аксинья звала к столу, улыбалась, окликала. Муж хранил молчание.
Женщина вышла на крыльцо. Солнце целовало лучами смуглые плечи и спину Григория, ветер ерошил темные волосы, Аксинья сдерживала вздох: красив Григорий. Мощные руки кузнеца бугрятся мускулами, крепкие и длинные ноги пружинят, топор взлетает – и раз! – опускается на чурку, только щепки во все стороны. Летний день дышал редким зноем, и между грудей Аксиньи потек пот. Но она не уходила. Аксинья не могла оторвать взгляд от мужа, его ловких движений, его широкой спины, от лезвия топора, отражающего лучи дневного светила. Кончики пальцев защипало от потребности коснуться потной спины, убрать со лба мокрые волосы, ощутить языком соль на мощной шее.
Низ живота тянул сладкой болью, и Аксинья невольно коснулась его рукой, ощутив и через тонкую ткань рубахи жар. Заболела? Надо отвлечься, заняться делом, растопить печь, постряпать хлеб. Безделье множит дурные мысли, и она заставила себя отвлечься от своих желаний.
К вечеру Григорий закончил хозяйственные хлопоты, и молодая семья отправилась к Вороновым на банную помывку. Это стало уже обычаем, и каждый раз Аксинья недоумевала: почему муж ее не хочет с отцом и братом ее в баньку ходить. Один идет в парильню, последним, когда жар уже весь вышел, и сладости банной нет и в помине.
Василий подковыривал зятя:
– И что это, как девка, жеманишься! Пошли-ка, попарю.
На прошлой седмице он своего добился и с хитрой усмешкой смотрел теперь на Гришу. Кузнец взгляда не отводил, ухмылялся в усы, и Аксинья с недоумением и тревогой наблюдала за этим поединком черных глаз муж и отца. Уж не первый раз думалось ей, что они похожи: и тяжелым взглядом темных глаз, и непокорными кудрями (у Григория еще смолисто-черными, а у Василия уже припорошенными снегом), и статью, и жизненной смекалкой…
Все ее расспросы натолкнулись на непроницаемость мужа, вновь впавшего в тяжелые раздумья. Позже, размякнув после бани и чарки медовухи, Григорий огорошил жену:
– Ты не жалеешь, что так у нас сложилось?
– Нет, я счастлива быть твоей женой. Ради тебя я ослушалась отца, ославилась на всю деревню как гулящая девка. Что еще надо?
– А ночью ты будто и не рада.
«Заметил, чуткий какой… А говорят, мужику и дела нет», – пронеслось в голове.
– И ночью, и днем рада, – Аксинья сама запустила руки мужу под рубаху, стала гладить его мускулистую грудь, наслаждаясь прерывистым дыханием.
Когда Григорий попытался по обыкновению завалить ее на кровать, жена вырвалась и продолжила свое неспешное странствие по его телу. Сняв рубаху, она накручивала на палец упругие темные завитки на груди мужа и смеялась, видя его оторопь. Прижимаясь лицом к его шее, чувствуя мускусный запах кожи, Аксинья чувствовала, что нечто неведомое поднимается из самой глубины ее естества, почувствовала, как ее тело, грудь, бедра отзываются на ласки Гриши. Когда он задрал тонкую рубашку и оседлал жену, она приняла его без прежнего отвращения.
– Кваску бы, – прошептал Григорий спустя некоторое время.
Романы Элеоноры Гильм рассказывают о самом важном, погружая в чужие судьбы так легко, что хочется читать ее снова и снова! Встречайте новинку в серии книг о простой сибирской девушке и ее непростой судьбе – Аксинья как никто доказывает, что любить и быть любимой – самое счастливое и самое трудное испытание на свете… Третий роман является продолжением истории непростой жизни Аксиньи Ветер, знахарки и травницы. Россия начала XVII века, Смута, голод, сумятица. Жизнь героини наполнена тревогами о дочери и хлебе насущном.
Аксинья Ветер, жена кузнеца, в свои двадцать четыре года пережила немало тягот, оставшись вдовой при живом муже. Она и ее близкие выживают в суровом мире, где голод и лишения забирают свои жертвы, где все смешалось – злые и добрые дела, счастье и горе. В жизнь Аксиньи вновь врывается любовь, запретная и осуждаемая всеми. К чему приведет она и сможет ли Аксинья искупить свой грех?
Трилогия современного таджикского прозаика Джалола Икрами «Двенадцать ворот Бухары» рисует широкую картину жизни Бухары начала XX века. В первом романе трилогии — «Дочь огня» — рассказывается о горестной судьбе таджички в Бухарском эмирате и о начинающихся социальных переменах.
В 1590 году Неаполь содрогнулся от зверского убийства. Убийца — великий и безумный композитор Карло Джезуальдо, принц Веноза. Жертвы — его красавица жена Мария и ее аристократический любовник.Джезуальдо предпочитал мальчиков и не любил жену, однако ревность, зависть к сопернику и бешеная злоба взяли верх над здравым смыслом. С леденящим душу хладнокровием охотника он выследил осторожных любовников и устроил им прощальный спектакль, своей жестокостью потрясший даже ко всему привыкших современников.Этот роман насквозь пропитан открытым эротизмом, безжалостным насилием и зрелой красотой средневекового Неаполя.
Безумные выходки, разудалые кутежи и скандальные романы неистового русского князя Волконского буквально сотрясали Париж, самые эффектные красавицы света и полусвета боролись за право привлечь, хоть ненадолго, его внимание. Лишь одна женщина, юная и невинная танцовщица Локита, оставалась, казалось, холодна к ухаживаниям князя. И чем неприступнее держалась девушка, тем отчаяннее желал победить ее гордость и покорить ее сердце князь…
Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо.
Она узнала его. Лицо этого человека невозможно забыть. Кьяра поклялась, что отомстит за сестру. Негодяй получит свое. Вот только… Сердце подсказывает, что душа его чиста. А сердце никогда ее не обманывало…
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».