Обмани-Смерть - [29]
– Найду отель рядом с вокзалом, переночую… Классный получился праздник, спасибо, Хелен.
На ее лицо упал красный отсвет неоновой вывески, она моргнула, подошла совсем близко, прижалась ко мне, привстала на цыпочки. Или это я наклонил голову? Хелен положила руки мне на плечи, прильнула губами, я обнял ее. Так мы и стояли, пока рядом не остановилось такси. Хелен назвала водителю адрес, и машина плавно тронулась с места.
Я военный человек с внешностью англиканского пастора (как недавно выяснилось), к эксгибиционизму не склонен, а потому не стану вдаваться в детали первой ночи с Хелен. Скажу одно: она была волшебной. В тридцать два года я познал настоящую страсть и мгновенно забыл всех прежних подружек. Я никогда не забуду нашу первую ночь: она могла оказаться ошибкой, случайностью, но стала откровением, коллективным экстазом, эротическим причастием. Следующая ночь была ничуть не хуже, как и третья, с субботы на воскресенье, но тут я, пожалуй, умолкну, чтобы не выбиваться из приподнятого стиля. Кроме того, не стоит разжигать вожделение и зависть.
У Хелен была восхитительно чуткая кожа и пупок, подобный жемчужине, совершенной и трогательной. За первой ночью последовал день, вернее, два не менее чудесных дня. Нам повезло – они пришлись на субботу и воскресенье, и Хелен не нужно было идти на работу.
Она вывела из гаража свой «додж 4 × 4» с кенгурят-ником перед капотом и повезла меня в Брайтон. Хелен обожала Брайтон, в детстве она часто бывала там с родителями. Погода стояла замечательная. По дороге я узнал непростую историю семьи Хелен. Мерзавец-отец сбежал с официанткой из своей любимой итальянской траттории, девица была на двадцать два года моложе его. Они поселились в Сиене, у них четверо детей и процветающая торговля мороженым ручного производства. Хелен никогда не видела сводных братьев и сестер: они делали робкие попытки наладить отношения, но она поклялась их игнорировать – «в память о маме». Ее мать – воплощенное достоинство – вернулась на работу (она была бухгалтером), одна растила дочерей и сделала все, чтобы девочки получили высшее образование. Сестра Хелен вышла замуж за торговца скотом из Виннипега[51] – полного идиота! – так что последний раз они виделись четыре года назад на похоронах матери. Хелен заставляла себя звонить сестре хотя бы раз в год, но говорить им было не о чем. Я мог без конца слушать эти рассказы о жизни, семейные истории и бесчисленные байки о ее работе.
По ночам Хелен без устали гладила мое тело, касалась пальцами заживших ссадин, ран, порезов, швов, следов старых драк в барах и борделях. Ее прикосновения превращали эти метки в ритуальные надрезы, прославляющие храбрость воина. В действительности они делали меня похожим на заштопанную мумию или одного из ярмарочных уродцев, которых так боятся девушки. Она спрашивала: «А этот откуда? А этот?» Большинство обстоятельств стерлись из памяти, но она думала, что я скромничаю, и еще сильнее мной восхищалась. Для нее я был доблестным солдатом, достойным любви прекрасной дамы. Ласки Хелен были бесконечно, упоительно нежны. Я таял от чувств.
– А это что?
Она коснулась указательным пальцем моей подмышки.
– Группа крови. В Королевской морской пехоте такая татуировка может изменить судьбу человека.
– Ох, милый…
Ни одна женщина до Хелен не звала меня «милый». Я реагировал на это слово, как альт на прикосновение смычка, и готов был сделать для Хелен все что угодно, но она ни о чем не просила.
– Расскажешь о своей семье?
– О родственниках? Никого не осталось. Я одинокий волк.
– Как это печально, милый…
Мы гуляли по молу, держась за руки, как шестнадцатилетние подростки, и Хелен вспоминала свой первый брак. В двадцать лет она без памяти влюбилась в «звездного» журналиста. Он был вдвое старше и стал ее профессиональным наставником. Они верили в свою Великую Любовь, но потом расстались. В детали Хелен не вдавалась, только сказала, что их дорожки разошлись, как часто случается в наше время. Меня удивили не слова, а нотка фатализма в голосе моей подруги.
– Откуда ты знала, что ваша история обречена на провал?
Хелен посмотрела на море, вздохнула, и мы пошли дальше. В тот день, сразу после часа, мне стало известно, что Хелен любит белое вино, особенно сансерское[52], и имеет склонность к затейливым теориям. Она повела меня в шикарный ресторан «Пират», где явно была частой гостьей: мы еще не выбрали еду, а хозяева, два француза, лично подали на стол бутылку ее любимого вина. Хелен знала меню наизусть и заказала для нас обоих. Все было очень вкусно, а сансерское она пила как воду.
– Знаешь, как это бывает… встречаешь человека, влюбляешься, надеешься, что так будет всегда… Но люди все время меняются и очень редко идут параллельными путями, в этом главная проблема всех супружеских пар. Мы забываем, за что полюбили наших избранников, устаем от того, что нас очаровывало. Возникают новые желания, иные пристрастия, индивидуальные цели. Пути расходятся постепенно, но неотвратимо, и ты удивляешься: чем он мог меня зацепить? Как долго живет любовь?
– Некоторым везет – они не расстаются до конца дней, продолжая любить друг друга.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть». Критики по всему миру в один голос признали «Клуб неисправимых оптимистов» блестящей книгой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию. Когда Генассия писал «Клуб…», он уже понимал, что у романа будет продолжение, но много лет не знал, как же будет развиваться эта история. А потом он приехал в Москву – и все стало кристально ясно… Париж, 1960-е.
Жан-Мишель Генассия — новое имя в европейской прозе, автор романа «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Герою романа двенадцать лет. Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все: школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро.
Русские читатели познакомились с этим автором, когда Ж.-М. Генассия опубликовал свою первую книгу «Клуб неисправимых оптимистов», которой французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. За «Клубом…» последовали «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть», укрепившие его репутацию великолепного рассказчика. Новый роман писателя «Вальс деревьев и неба» посвящен последним дням жизни Винсента Ван Гога, когда были созданы потрясающие, взрывающие пространство и сознание картины. Что на самом деле произошло жарким летом в Овере? Действительно ли художник — «широкоплечий цветущий мужчина с улыбкой на лице» (так его описывает жена Тео Ван Гога Йоханна) — покончил с собой? Жан-Мишель Генассия дает свою версию событий, где легкой тенью скользит застенчивая девятнадцатилетняя девушка по имени Маргарита. Впервые на русском!
Жан-Мишель Генассия – новое имя в европейской прозе. Русские читатели познакомились с этим автором, когда вышла в свет его первая большая книга «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали ее великим романом, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Впервые на русском языке вторая книга писателя – «Удивительная жизнь Эрнесто Че». Главный герой этого повествования, охватывающего без малого век, – врач по имени Йозеф. Вот только век ему достался неизлечимо больной. И хотя молодому медику, которого превратности судьбы забрасывают в Алжир, удается лечить местных крестьян и даже бороться с эпидемией чумы, он оказывается бессилен и при столкновении с коричневой чумой, обескровившей Европу, и позже, по возвращении на родину, в социалистическую Чехословакию, в атмосфере всеобщей слежки и подозрительности.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че», «Обмани-Смерть» и др. Французские критики назвали его книгу «Клуб неисправимых оптимистов» великой, а французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. В его новом романе «О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий» рассказывается забавная, трогательная и почти неправдоподобная история. Главный герой книги – Поль, подросток, обожающий музыку, по вечерам он импровизирует на фортепиано в ночном клубе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.