Обмани, но люби - [3]

Он поцеловал Кончитту и положил малышку в кроватку.

Леонардо вышел на цыпочках из детской и, сказав Талии, что собирается немного поспать, пошел разыскивать экономку, издавна служившую в семье его матери. Они с Талией были двоюродными сестрами, и Леон безоговорочно им доверял.

– Симона? Я отключил мобильный. Если я кому-то понадоблюсь, постучите ко мне.

Пожилая женщина кивнула, и он удалился в спальню. Леон устал так сильно, что заснул, едва коснувшись головой подушки. Облегчение, испытанное оттого, что удочки спала температура, помогло ему успокоиться.

Разбудил его легкий стук в дверь. Леон взглянул на часы – он спал семь часов. День уже был в разгаре. Он мгновенно стряхнул с себя сон, испугавшись, что произошло что-то серьезное.

– Симона? Кончитте плохо? – воскликнул он.

– Нет, нет! Ей намного лучше. Сейчас Талия ее кормит.

Он снова испытал громадное облегчение.

– Звонил ваш помощник из банка и просил перезвонить ему, когда вы сможете.

– Спасибо. – Леон встал с постели и направился в душ, несколько удивленный тем, что Берто позвонил на виллу. Обычно он оставлял сообщения на мобильном.

Только побрившись и одевшись, Леон включил телефон. Там было приглашение отца на семейный обед.

Только не сегодня!

Было еще сообщение от его друга Вито из Рима, который просил позвонить ему вечером. От Берто же ничего не было.

Леон спустился на кухню. Талия кормила сливовым пюре его дочь, восседавшую на своем высоком стульчике.

Кончитта, едва увидев отца, заулыбалась и протянула к нему ручки. В такие моменты Леон испытывал благодарность оттого, что родился на свет.

– Сегодня тебе гораздо лучше, мое сокровище. Я сейчас позвоню кое-кому, и мы с тобой пойдем в садик и будем играть.

Патио выходило на частный пляж с мелким золотистым песком.

Вчера Леон купил дочери набор совочков и ведерко, но тогда Кончитте нездоровилось, и яркие совочки ее не заинтересовали. Сегодня она поправилась, и Леону не терпелось посмотреть, что она станет с ними делать. Но сперва он позвонил отцу и объяснил, что девочка была больна и ее нужно пораньше уложить спать.

Второй звонок он сделал в банк.

– Берто? Я вам посылал сообщение, что у меня заболела дочь. Неужели возникло что-то настолько неотложное, что не может подождать до завтра?

– Нет, ничего такого. Мы можем поговорить и завтра утром, если девочка поправится.

– Вы не стали бы звонить по пустякам.

– Сперва я решил, что тут что-то серьезное.

– А потом передумали?

Слова Берто звучали как-то загадочно.

– Да. Это вполне подождет до завтра. Пока, Леон.

Леон нажал кнопку телефона и повернулся к девочке, которая успела съесть пюре и, довольная, рассматривала свои пальчики.

– Талия, в банке возникли кое-какие дела. Я съезжу в город и вернусь через час. Скажите Симоне, чтобы немедленно звонила мне при малейшей тревоге.

– С малышкой все будет в порядке.

Он поцеловал дочь в щеку:

– Я ненадолго.

Переодевшись в костюм, Леон предупредил телохранителя и на черном спортивном автомобиле направился в самый знаменитый приморский курортный город в Европе, сильно заинтригованный поведением Берто.

Притормозив позади двухэтажного, богато украшенного орнаментом здания эпохи Возрождения, частично пострадавшего во время Второй мировой войны, Леон вошел внутрь. Он поднялся по лестнице на второй этаж, где находился его кабинет.

Дела у банка шли в гору во многом благодаря брату Леонардо Данту, который ведал брокерским отделом. А под блестящим руководством отца штат банка вырос до двадцати пяти тысяч служащих.

Если звонок Берто связан с какими-то неприятностями, Леон намеревался безотлагательно разобраться в этом.

Когда Леон вошел в офис, помощник говорил по телефону. Берто положил трубку и вскочил:

Я не ожидал, что вы придете.

– А я не ожидал, что вы так быстро закончите наш разговор. Я хочу знать, что случилось. Только не говорите опять, что все в порядке. Что-то не так со счетами?

Берто заволновался:

– Дело не в счетах. Утром в банк приходила девушка, американка, ее прислали сюда из «Донателло Даймонде»…

– И?.. – поторопил Леон, чувствуя, что помощник колеблется.

– Мне позвонил Марселло из охраны и попросил, чтобы вы лично разобрались, потому что вашему отцу не смогли дозвониться. Управляющий в «Даймонде» сказал ей, чтобы она обратилась к кому-нибудь в банке. Тогда я связался с вами. Но потом оказалось, что ей нужна информация о семье Донателло, и я заключил, что это иностранная журналистка, которая рыщет в поисках сенсации. И решил больше не беспокоить вас этим.

Леон озадаченно сдвинул брови.

– Когда я не смог дозвониться вам и вашему отцу, то попытался связаться с вашим братом, но его не оказалось в городе, – продолжал Берто. – Я сказал Марселло, чтобы он взял у этой особы телефон и записал ее имя. Раз ваша дочь больна, я посчитал, что все это не так срочно, но все-таки решил поставить вас в известность.

И я признателен вам за это. Вы все правильно сделали. У вас есть ее данные?

Берто протянул лист бумаги:

– Здесь номер телефона и адрес пансиона «У Розы». Девушку зовут Белла. Марселло сказал, что ей где-то около двадцати, у нее длинные темные волосы и голубые глаза. Внешность очень подходящая к такому имени. Когда она вошла, он решил даже, что это какая-нибудь кинозвезда.