Обманчивый покой - [52]

На самом деле я знала, что именно затянуло меня в эту историю. Причина находилась там, откуда я ушла. Причина в обличье симпатичного молодого человека, практически коллеги. Я была рада ему помочь. Я буду рядом, если он попросит.

От таких мыслей мои глаза сами собой закатились белками внутрь. И когда это я успела так растаять? В какой момент из меня стало можно лепить котлеты? Вся эта ересь о любви, которая нечаянно нагрянет, была мной пройдена несколько лет назад. И дело не в любви – она существует, это точно. Все эти химические соединения, которые в итоге приводят к признаниям, обещаниям, клятвам, конечно, есть. И как им не быть, если они проявляются против нашей воли? И я не стала со временем прожженной и циничной относительно чувств, вовсе нет. Просто поняла, что свить с кем-то гнездо смогу, а вот откладывать яйца еще не готова. И речь не о материнстве, а о стабильности, спокойствии, пирогах с капустой на Новый год и носках на День пограничника. Нет, ребят. Пока что без меня.

Вадим Сергеевич Миронов мне нравился все сильнее. Пока что не до такой степени, когда ток по телу от простого прикосновения, но уже довольно близко. Но, делая копии документов, я слишком глубоко ушла в мысли о той, чья смерть оказалась никому не интересна. Это был как бы тест. Я должна была в тот момент думать о мужчине за своей спиной, но думала не о нем, а о незнакомой девчонке, заблудившейся в лесу. Она ведь куда-то ехала. Ее, наверное, ждали. Или не ждали, потому что она хотела сделать сюрприз. А там, откуда она уехала, есть тот, кто ее провожал? А если ее до сих пор ищут, но никак не могут найти? Запрос-то о неопознанном женском трупе так за пределы города Кижмы и не выбрался.

– Вот объясни мне, Вова, – чеканя слова, выговаривала я Кирьянову, пока Вадима не было в кабинете, – как так может быть, что полиция хочет заявить о неопознанном трупе, а у нее ничего не получается?

– Впервые о таком слышу, – защищался Кирьянов. – Ну случаются проблемы с почтой, но, слушай, есть же интернет. Есть телефонная связь, в конце концов. Он что, только в конверте запрос отправил? Пусть не брешет.

– Да нет, он лично был там, куда отправлял запрос.

– И что там ему сказали?

– Что не получали.

– Бред какой-то.

Я была с ним согласна. Не в каменном веке живем. То ли Вадим чего-то недоговаривает, то ли где-то ошибся.

– Или… – осенило меня, и в этот момент я услышала за дверью кабинета шаги. – Потом свяжемся.

Вспоминая разговор с Кирьяновым, я совсем потерялась в пространстве. Не успев опомниться, я оступилась и полетела вперед. И тут же попала в крепкие руки, остановившие мое непослушное тело.

Передо мной стоял начальник дежурной части Юсов. Если бы не он, то от меня бы осталось мокрое место.

– Ой, это я обо что же так?.. – в недоумении я посмотрела под ноги и поняла, что пропустила самую нижнюю ступеньку.

– За все время службы второй раз вижу, чтобы человек в этом месте чуть было не сломал себе шею, – добродушно прогудел Юсов, все еще держа меня за плечи. – Ноги-то целы?

– Целы, целы. Спасибо вам.

– А если бы меня здесь не было?

Я впервые увидела его лицо так близко. Юсов был чуть выше меня ростом, а сейчас стоял почти вплотную, все еще не решаясь отпустить меня на волю. Его лохматые выгоревшие брови закрывали верхнюю часть его желтых глаз, и теперь, когда я увидела его так близко, мне стало жаль этого нескладного человека. С такой внешностью наверняка дразнили в школе, до высших чинов не дослужился, но все равно остался человеком. Вытащил мертвую девчонку из леса, теперь вот мне жизнь спас.

Его взгляд скользнул по пачке бумаг в моей руке.

– Ревизия? – усмехнулся он.

– Упаси боже, – открестилась я. – Я здесь по другому поводу. Мне надо идти. Спасибо еще раз.

Напоследок я улыбнулась Юсову. А он, улыбнувшись, отдал мне честь.

Уже по дороге на меня нахлынуло чувство стыда. Хорошо, что Вадим не видел, что произошло возле дежурной части.

Вспомнив, что дома меня ждут остатки Натальиного угощения, я ускорила шаг. Теперь, когда я аккуратно обходила каждый ухаб, я могла спокойно подумать обо всем, что узнала от Вадима.

– Кстати, следов насилия на теле погибшей обнаружено не было, – подметил он.

– То есть ею не воспользовались, когда она находилась в бессознательном состоянии? – уточнила я.

– Ее не насиловали, – ответил Вадим. – Никакой другой органики, кроме ее собственной, на теле не обнаружено. И внутри тела тоже, – с нажимом добавил он.

– А отпечатки пальцев?

– Насколько я знаю, их не искали.

– Да что же у вас за эксперты такие?!

– Она была в грязи и крови, – спокойно ответил Вадим. – Ее нашли в лесу. Много бы вы обнаружили на ее теле или одежде отпечатков?

– Но можно было попытаться, Вадим Сергеевич?

– Насколько мне известно, дело это пустое и неблагодарное, – отрубил Вадим. – Не нужно предъявлять претензии. Да и судебно-медицинскому эксперту я бы тоже не советовал высказывать подобное.

– Ладно, – сдалась я. – Вы правы. Просто я цепляюсь за каждую возможность.

– Я так и понял.

Вот так вот. Он просто понял. Я завелась, а он взял и понял.

Тот факт, что я слишком часто теряла контроль рядом с этим человеком, очень раздражал. Глубоко вздохнув, я остановилась перед наземным переходом в ожидании зеленого сигнала светофора и увидела знакомую фигуру, удаляющуюся от меня на противоположной стороне улицы. Это был Федор Буслаев. Футболка, посадка головы. Это точно был он.