Обманчивая тишина - [64]
Стой, стой, не торопись, Каротин. Можешь даже на всякий случай переплюнуть трижды через левое, в крайнем случае через правое плечо. «Швейцарец» ли передал Фридриху «сигары»? Сойдутся ли эти две фигуры в одну?
Тут я заметил, что тащу своих дам почти рысью. Слава богу, вот и подъезд Евгении Андреевны. По-видимому, я не очень вежливо торопился при прощании: физиономия мадам, особенно ее вздернутый носик, который когда-то, наверное, кружил многим головы, выражали явное недоумение.
Потом я сказал Люде:
— Простите меня, я очень спешу. Поверьте, это важно. Я не могу вам ничего сейчас объяснить. Я все объясню потом.
Она молча протянула мне руку, глядя прямо в глаза. Что она думала при этом, бог весть. Повернулась и ушла.
Как это формулируют моралисты? Общественное выше личного? Коллизия долга и чувства? Формулировать легко…
Я вскочил в первый попавшийся трамвай.
64. Камень с плеч
Нижнелиманская контора Госстраха занимала часть первого этажа в трехэтажном здании Государственного банка.
В половине пятого вечера двадцать восьмого августа Славин остановился у газетной витрины возле банка. Мы с Фридрихом заняли наблюдательный пост в подъезде наискосок. Это было отличное место: когда служащие станут расходиться по домам, ни один из них не ускользнет из нашего поля зрения. На всякий случай Кирилл встал на крыльце впереди нас, чтобы прикрыть Фридриха.
Пять часов. Сквозь настежь распахнутые окна донесся звонок. Я легко представил себе, как бухгалтеры, счетоводы, делопроизводители, кассиры, страховые агенты и инспектора, облегченно захлопнув картонные папки, убрав в столы счета, ордера, ведомости и полисы, закрыв в надежных сейфах обандероленные пачки новеньких и потрепанных банкнот, а также холщовые увесистые мешочки с металлической разменной монетой, снимают сатиновые нарукавники и покидают свои рабочие места. Впрочем, служебный день страховых агентов по-настоящему только начинается: они отправятся по квартирам заарканивать новых клиентов и получать очередные взносы от старых. Вот первая ласточка — молодой человек в пестро-клетчатой рубашечке и сандалиях, радостно хлопнув дверью, вырвался в солнечный кипяток улицы…
— Внимание, товарищ Фридрих, — тихо сказал я.
В одиночку, и по двое, и даже целыми группами служащие повалили на волю. Калейдоскоп разнообразных лиц, но на всех — четкая или легкая печать облегчения…
Три минуты, пять, семь…
Фридрих порывисто сжал мне руку.
Из дверей Госстраха вышел и двинулся по тротуару немолодой человек. Серый пиджак, полосатые, аккуратно отглаженные брюки, соломенная шляпа, в правой руке — черный портфель. Шел он не быстро и не тихо, именно такой походкой, какая приличествует советскому служащему среднего ранга.
— Кирилл, узнаешь?
— Инспектор Госстраха Верман?
— Инспектор Госстраха Верман.
Так вот он какой — Павел Александрович Верман. «Швейцарец». Резидент германской разведки.
65. Страхуются ли инспектора Госстраха
Полчаса спустя мы со Славиным и Кириллом сошлись в нашем номере. Что ж, дело было сделано. Можно было ставить точку.
Настроение? Трудно передать в словах, какое у меня было настроение. И легкость на душе — такой камень свалился с плеч. И напряженные до спазм нервы перед последним броском. И прорывающееся изнутри возбуждение — все-таки мы молодцы!.. И холодок опасения — разве нельзя ждать непредвиденного?
Кирилл был серьезен, собран и молчалив. Но Славин оставался Славиным. Счастливый характер!
— Интересно, сам-то инспектор Госстраха у себя в Германии застрахован? — спрашивал он. — Как вы думаете, Алексей Алексеевич?
Мне было как-то не до словесной эквилибристики.
— Знаешь что? — сказал я. — Давай-ка отложим изучение этой проблемы на два-три дня. Идет? А теперь — к делу.
И все-таки я поторопился. В тот день мы не поставили крест на «швейцарце» и его присных.
Только лишь мы начали совещание, как в номер, едва переводя дух, ворвался Сережа Иванов — ему с Гришей Лялько поручили наблюдать за «швейцарцем».
— Товарищ начальник, — запыхавшись, выпалил он, — этот ваш… страховой инспектор… поехал в порт… с чемоданом…
В порт! Куда его понесло?! Тревога!
— Кирилл — к Гене! Пусть немедленно заводит машину! Славин — быстрей. Не забудь оружие. В порт. Иванов — к Захаряну. За Свидерским. И сообщить в Одессу. Быстрей!
66. Дипломатический иммунитет
Знал бы Павел Александрович Верман, занимавший скромное место на пароходе «Матрос Железняк», шедшем из Нижнелиманска в Одессу, какой его сопровождает «почетный эскорт»!
Проспав ночь и позавтракав утром в судовом буфете, он спокойно в толпе других пассажиров спустился по трапу на пристань и вышел в город. Поднявшись по Потемкинской лестнице, он пересек Приморский бульвар, пошел по Пушкинской улице и свернул в вестибюль гостиницы «Красная». Здесь он снял номер и тотчас же, оставив саквояж, покинул отель. Следуя за ним, мы имели сомнительное удовольствие убедиться, что Верман вошел в подъезд, возле которого висела доска: «Областная инспекция Госстраха».
Неужто «швейцарец» прибыл просто в служебную командировку? Из Госстраха Павел Александрович вернулся в гостиницу и больше никуда уже не выходил. Я снял номер по соседству, и мы по очереди наблюдали за вермановской дверью.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Александр Александрович Лукин: «Тихая» Одесса 2. Александр Лукин: Сотрудник ЧК 3. Рудольф Рудольфович Лускач: Белая сорока (Перевод: Всеволод Иванов) 4. Владимир Андреевич Мильчаков: Загадка 602-й версты 5. Юрий Иванович Мишаткин: Особо опасны при задержании [Приключенческие повести] 6.
«…Алексей Михалев пришел в революцию зеленым юнцом. Не было в его душе ни большой ненависти, ни большой любви, только слепая мальчишеская вера в правоту отцовского дела…»Суровую школу революционной борьбы пришлось пройти Михалеву, прежде чем он стал настоящим большевиком и опытным чекистом, умеющим выследить врага, проникнуть в контрреволюционное подполье, сорвать вражеские замыслы…В этой книге рассказывается о чекистах, об их нелегких судьбах и героической работе.В основу повести положены действительные исторические события и эпизоды борьбы с подпольными силами контрреволюции в первые годы Советской власти.
О чекистах, об их славных и нелегких судьбах и героической работе рассказывается в этой книге. В основу повестей положены действительные исторические события и эпизоды борьбы с подпольными силами контрреволюции в первые годы Советской власти.
О жизни Николая Кузнецова уже написана не одна книга, ему посвящены пьесы и кинофильмы, о нем сложены песни, в нескольких городах страны ему поставлены памятники, его имя носят сотни пионерских отрядов и дружин.И все-таки интерес к жизни и делам легендарного советского разведчика в годы Великой Отечественной войны не ослабевает.Вот почему бывший заместитель командира отряда «Победители» по разведке, старый чекист Александр Александрович Лукин и литератор Теодор Кириллович Гладков сочли своим долгом написать биографию Николая Ивановича Кузнецова для серии «Жизнь замечательных людей».
К ЧИТАТЕЛЮВ этой книге нет вымысла. Ее герои — советские разведчики-чекисты — действительно совершали в годы Великой Отечественной войны чудеса доблести и отваги, мужества и самопожертвования.Автор книги — Александр Александрович Лукин — пришел на службу в органы государственной безопасности еще совсем юным комсомольцем. О незабываемых в жизни советского народа годах борьбы с контрреволюцией он позднее рассказал в книгах «Сотрудник ЧК» и «Тихая Одесса» («Седой»).Когда началась Великая Отечественная война, А. А. Лукин стал заместителем командира по разведке в прославленном чекистском отряде Героя Советского Союза Д. Н. Медведева.
Документальная повесть рассказывает о комсомолке Паше Савельевой, участнице подпольной группы в Луцке. Вместе с товарищами по борьбе она выкрала у немцев образец секретного химического оружия, который затем был переправлен в Москву.
Захватывающие исторические романы И. Дж Паркер переносят читателя к жизни в Японии одиннадцатого века во всей ее красочной, вероломной славе. В «Черной стреле» Сугавара Акитада принимает свой новый пост в качестве временного губернатора Этиго, ледяной провинции на крайнем севере, славящейся своей враждебностью по отношению к посторонним. Но снег, который угрожает полностью изолировать регион, является наименьшей из его проблем, которые включают — местное восстание, серию жестоких убийств, и тайну, которая столь же стара, как замерзшие холмы и намного более опасна.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Когда в Витебске был обнаружен истерзанный труп 82-летнего художника Пэна, его ученик Марк Шагал находился в своем парижском особняке. Однако следователи обнаружили на месте преступления массу зацепок и ниточек, ведущих в Париж…
19 мая 1984 года в сомнамбулическом состоянии член сборной СССР по футболу Валерий Воронин вошел в пивную-автопоилку на Автозаводской улице, 17. Взял чью-то кружку, стал пить… У него вырвали кружку из рук, ударили ею по голове и вышвырнули на улицу. Кто убил Валерия Воронина, нанеся ему смертельный удар в той пьяной разборке?.. Следствие было засекреченным.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».