Обман - [8]
— И чем же занимается сотрудник отдела по предотвращению преступлений?
— Старается предотвращать преступления. В частности, вторжение в наш дом. Потому что он недостаточно надежно защищен.
— Так этим же занимается «Бэнэм»[9].
— Им-то я и заказала в свое время замки. Но они так напортачили, что даже я могу запросто влезть в дом.
— И сама себя изнасиловать.
— Дома у меня других забот полон рот. Словом, поэтому я и опоздала. Не готова была к такому повороту событий.
— И как же ты все-таки улизнула?
— Вообще-то с большим трудом: муж решил, что я вернулась с работы, больше уже никуда не пойду и мы вместе с малышом будем пить чай.
— Что ты ему сказала?
— Сказала, что ухожу.
— А он что?
— Куда? Я в ответ: не скажу. Но вполне дружелюбно. И… встала и ушла. И вот я тут.
— И сердишься на меня из-за всего, чего натерпелась, чтобы смыться из дома.
— Ничуть.
— Да ладно.
— Я ничуть не сержусь.
— Тогда давай в этом убедимся.
— Ты мое письмо получила?
— Да. Чудесное письмо. Я его порвала. Решила, так будет лучше.
— Пять часов. Тебе и твоим гоям пора пить чай, верно?
— Верно.
— Очень эффектно.
— Что именно?
— Ты с высокой прической.
— Она мне не идет.
— А по мне — очень даже.
— Чем тебя не устраивает твоя жена? Зачем тебе другие?
— А чем тебя не устраивает твой муж?
— Про него я очень много тебе рассказала. Теперь хочу послушать про тебя. Я ведь и про себя сколько нарассказала. Словом, хочу понять, чего тебе в ней не хватает.
— Ты неправильно ставишь вопрос.
— А как правильно?
— Не знаю.
— Почему я вообще здесь?
— Потому что я не устоял перед искушением, и вот куда оно меня завело. Постарев, я это себе позволяю.
— Все это смахивает на популярную песенку.
— Потому эти песенки и популярны.
— Почему ты так боишься задеть ее чувства?
— А зачем бы мне их задевать?
— Я не к тому, что ты задеваешь или должен задеть. Но, поскольку ты, видимо, в себе не волен…
— А кто волен? Ты?
— Да, относительно вольна. Воль-нее.
— Ерунда.
— Но если она так тебе дорога, что тебе хочется ее защитить… С чего ты взял, что она в таком уж уязвимом положении?
— К чему все эти околичности?
— Никаких околичностей.
— Значит, я тебя не понимаю.
— Я думала, она сумеет поддержать интерес к себе, даже больший, чем ты к ней, судя по всему, питаешь. Но, как ни странно, чего нет, того нет. Впрочем, то же самое, наверно, говорят и про меня. Вернее, про моего мужа.
— Может, лучше прекратить этот разговор?
— Почему? Мне хочется узнать о тебе побольше.
— Такой подход, наверно, хорош, если лишь один из участников адюльтера недоволен своей семейной жизнью. А начни жаловаться оба, у них вряд ли останется время на то, ради чего они встречаются.
— Выходит, причины твоего недовольства обсуждению не подлежат. За исключением недовольства Англией и английским образом жизни.
— А что, если недовольство семейной жизнью — никакого отношения не имеющее к культурной чуждости, — отнюдь не связано с тем, что я в тебя влюбился? Что, если я тягощусь семейной жизнью куда меньше твоего, — стало быть, мне и рассказывать нечего? И трудности мои вовсе не в том?
— Ты хочешь сказать, что виной всему — чуждая культура?
— Пожалуй, что-то в этом роде.
— А поточнее нельзя?
— Есть очень точное выражение, идиома, но на другом языке: Il faut coucher avec sa dictionnaire[10].
— Выходит, у нас с тобой вовсе не история любви, а история столкновения культур. Вот что тебя интересует.
— Меня это интересует всегда.
— Отсюда и влечение к гойкам, верно? Ты влюбляешься из антропологического интереса.
— Могло бы быть и хуже. Существуют, представь себе, и другие подходы к антропологическим различиям. Взять хотя бы старую надежную ненависть. А ведь есть еще ксенофобия, насилие, убийство; наконец, геноцид…
— Значит, ты — что-то вроде Альберта Швейцера[11], только в области межкультурного перепиха.
Смеется: — Ну, на такого праведника я не тяну. Разве что на Малиновского[12].
— Я была маленькая чешская девушка, и я пришла в ваш отель, и вы хотел, чтобы я поднялась в ваш номер взять книги — помочь вам нести. Было утро, десять часов. Они там были очень грубые. Обращались со мной как со шлюха, и вы устроил сцену. Потом я повела вас по Карлов мост. И вы учил меня всяким разговорным словам. Мы обедали в вашем отеле. Вы не обращал на меня большого внимания, потому что когда я пришла в отель, вы сидел и что-то пил. Мне было двадцать один, двадцать два года. Сейчас я много старше.
— Как называется тот парк, что над Прагой, мы тогда там сидели?
— Не знаю. Мы туда не ходили. Наверно, вы ходил с кем-то еще.
— Нет, ни с кем другим не ходил. Меня интересовали именно вы.
— Вы как-то звонил, приглашал на оргию. Помните? Я еще сказала, что могу только наблюдать. А вы сказал: нет, надо участвовать. Ну, я не посмела идти.
— Ничего интересного вы не пропустили.
— За вами все время следили, и когда мы сидели в ресторане, тот тип сел к нам, и мы не могли это терпеть. Работа в Американской библиотеке была для меня не очень удачная. Место для меня нашел мой профессор. Это будет хорошо для нас всех, сказал он, почти в шутку, потому что мы сможем тогда брать книги, а так мы не можем туда ходить. Все мы думали, я буду сидеть в библиотеке, работать с книгами и читать. Два года так и было. Работа была замечательная, сказочная, но в конце начала быть трудной. Я должна была решать: или я работаю на разведку, или ухожу. Мне все еще нельзя говорить об этом.
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.