Обман - [12]
— Нет. Чем только мне не приходится заниматься! Трахаться. Сосать. Всё на мне. Готовить. И всё либо в рот, либо изо рта. Такое у меня порой ощущение. Я обязана делать все в лучшем виде и радовать окружающих. Та еще радость.
— Доставлять радость — дело нелегкое.
— Не то слово.
— Может, тебе стоит стать шлюхой.
— Что-то я сомневаюсь, что из меня выйдет классная шлюха.
— Шлюха вышла бы хоть куда.
— Серьезно? И с какой специализацией? Сомнительно, что я вписалась бы в самую общую… ну, как это там называется применительно к шлюхам?
— Шутишь?
— Мне бы подошел типаж матроны, верно?
— А, понял, — из тех дам, которые умеют приструнить клиентов. Аристократический выговор, холодный взгляд.
— Да-да. Некоторым клиентам страсть как хочется, чтобы почтенная классная дама показала им, как и что.
— Именно. Ты могла бы хорошо заработать.
— Мммм-м. Деньги мне очень пригодились бы. Учту.
— Предположим, я умираю, и биограф, читая мои записки, натыкается на твое имя. «Вы хорошо его знали?» — спросит он. Ты стала бы ему про меня рассказывать?
— Смотря по тому, насколько он умен. Если относится к делу серьезно, — пожалуй, соглашусь. Но, наверно, с условием: «Первым делом вы должны дать мне его записные книжки, я прочту и тогда решу, говорить мне с вами или нет».
— «Вы ему очень нравились. Это точно. Может быть, все же расскажете что-нибудь?»
— Зачем ты завел этот разговор?
— Из любопытства. «Я хочу во всем разобраться, и вы можете мне помочь. Если я что-то искажу, это выйдет боком и мне, и ему. Да и вам тоже. Искренность много для него значила, так помогите мне не наделать ошибок».
— Если бы я решила, что биограф просто-напросто дурак, я и говорить с ним не стала бы, потому что он вообще все переврет. И тогда — какой толк?
— Выбирай лучший, а не худший вариант.
— Ну, ладно, может, и поговорила бы.
— И что ты ему рассказала бы?
— «Он ни единой книги не написал сам. Их написала череда его любовниц. А последние два с половиной романа — я. И даже эти записи он делал под мою диктовку».
— «Слушайте, мисс, вы девушка очень милая, хорошенькая; не могли бы мы как-нибудь пообедать, и вы опять пустите в ход свои чары. Но ведь вы говорите неправду. У вас с ним был роман?»
— «Мы встречались, но очень редко».
— «Он был влюблен в вас?»
— «Ответа на этот вопрос я не знаю». На самом-то деле ему больше всего хотелось бы понять, что ты за человек. Каким ты мне виделся? И тут я бы уж нашла, что сказать.
— Серьезно?
— Да.
— И что бы ты ответила?
— Ну, в двух словах не скажешь.
— «Вы хотели рассказать мне, что он был за человек».
— «И не подумаю. А если б и рассказала, в книге вы бы все исказили».
— «И все же, какой он, по-вашему, был?»
— «Очень милый».
— «Милый? Я слышал нечто другое. Как он выглядел?»
— «Высокий, худой и дешевые часы».
— «Вам хотелось выйти за него замуж?»
— Ага, очень искусный прием, чтобы заставить меня раскрыться. Фиг ты меня расколешь. Это должен быть Леон Идел[15], или больше ни словечка от меня не услышишь.
— При мысли, что ты можешь одной рукой держать свои причиндалы, а другой — телефонную трубку, мне ужасно неловко. Ты же такого не делаешь.
— При тебе, лапочка, — нет.
— Рада слышать. По-моему, это дурной тон.
— Тем не менее бывает.
— Знаю, знаю. Многие этим занимаются: секс по телефону.
— Ты сама говорила, что разговоры со мной по телефону тебя очень возбуждают.
— Да, но не уверена, что собеседник получает такое же удовольствие.
— Помнишь меня?
— Да, постепенно все всплывает в памяти.
— Ладно. Не торопись.
— Чем тебя сегодня порадовать?
— Я бы выпила.
— Погодка-то как разгулялась.
— Да? Я не обратила внимания.
— Не сказать, чтобы ты сияла от счастья.
— В субботу мы были на ужине, и… Понимаешь, я очень люблю танцевать.
— Вот не знал.
— Особенно диско. И танцую отлично. Прямо-таки на редкость хорошо. Но теперь не часто: в танцах, по-моему, слишком сильна сексуальная составляющая. И как-то неловко выставлять себя напоказ в таком плане. По-моему, танцы — дело очень сексуальное. И прежде чем пойти танцевать, мне надо изрядно набраться. Вдобавок я, честно говоря, никогда не любила танцевать с мужем. Хотя он в отличной форме: хорошо сложен, прекрасно двигается, но как танцор он меня никогда не волновал. Я всячески пыталась это скрыть, но он не питал никаких иллюзий. Вдобавок мы постоянно ездим в один и тот же ночной клуб, хотя, по мне, там скучища смертная, да и публика — за сорок. А то и сильно старше. Многие привозят туда шлюх. Я это упомянула не случайно: иначе не понять того, что там произошло. Итак, мы отправились на ужин к старинным друзьям — они все леваки, люди очень терпимые. Застряли в шестидесятых. В сущности, так и не повзрослели — многие не женились и не завели детей. Рядом с моим мужем сидела очаровательная девушка, она слегка напоминала его пассию. Короче говоря, он повез ее в какой-то ночной клуб. Слинял посреди ужина, даже до десерта не досидел, а о том, чтобы и меня пригласить, даже речи не было. Очень ловко все обделал. Смылся с одной из дам задолго до конца застолья! Всех покоробило.
— Ты сконфузилась?
— Нет, ничуть — просто-напросто потому, что не могу себе этого позволить. А меня тянуло нарочито сконфузиться, прямо-таки подмывало — понимаешь, что я имею в виду?
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.