Обман инкорпорейтед - [2]

Или меня используют для микроволновой передачи, подключая мой мозг в качестве передатчика без электронного интерфейса. Такие штуки бывают, они есть у полицейских».

Он очень боялся всемирной сети полицейских агентств. Особенно худшего из них, обычно называемого «ОбМАН Инкорпорейтед». Его боялась даже советская полиция.

«Во сне меня подсознательно облучают психотронными сигналами, — подумал он. И тутже осознал параноидальность этой мысли. Господи, ведь ни одному нормальному человеку такое не придёт в голову. И даже если «ОбМАН Инкорпорейтед» действительно передавала ему во время сна микроволновую телепатическую информацию ,какое это имеет отношение к крысам?

Крысы!

«Я и есть крыса, — понял он. — Ложась спать, я возвращаюсь на сотни миллионов лет назад, во время, когда я был крысой. Тогда мне в голову приходят крысиные мысли, и я ценю всё, что ценят крысы. Это объясняет мою драку с Фредом за собачий корм. Всё просто: воспоминания приходят скорее из палеокортекса, чем из неокортекса[1]».

Вот и анатомическое объяснение. Вся проблема в разрастании слоёв мозга; ведь там есть старые слои, которые пробуждаются во время сна.

Как же плохо жить в полицейском государстве, подумалось ему. Мыслишь, воображаешь — но полиция тут как тут. Становишься параноиком и думаешь, что они облучают тебя информацией во сне для достижения подсознательного контроля. На самом деле полиция этим не занимается. Полиция — наш друг.

«А может, именно эту идею внушают мне подсознательно?» — внезапно поразился он. «Полиция — наш друг». Чёрта с два!

Он продолжал бриться, впав в мрачное настроение. «Быть может, этот сон перестанет мне сниться, — подумал он. — Или…

Постой, не пытается ли этот сон что-то сообщить мне…»

Он долго стоял неподвижно, отведя от лица руку с бритвой. «Сообщить о чём? О том, что я живу на мусорной свалке среди высохших остатков пищи, гнилья и других крыс?»

Он задрожал.

И продолжал бриться старательно, насколько мог.

ГЛАВА 2

— Хотите син-кофе? — сочувственно спросила секретарша. — Или предпочитаете марсианский фник-чай?

— Я просто посижу, спасибо, — отозвался Рахмаэль бен Аппельбаум, вынимая настоящую «Гарсия Вега» — тонкую сигару из Флориды. Он раскурил её и принялся ждать. Он ожидал мисс Фрею Холм и гадал, как она выглядит. Если она такая же хорошенькая, как секретарша…

— Мистер бен Аппельбаум? — произнёс почти застенчиво мягкий голос. — Прошу в мой кабинет…

Дверь она держала открытой и была самим совершенством; позабыв о своей тлеющей в пепельнице сигаре, он поднялся на ноги. Ей было не больше двадцати — свободно лежащие на плечах иссиня-чёрные длинные волосы, зубы белоснежные, как на глянцевых снимках из дорогих инфо-журналов ООН… Он глазел на маленькую девушку в поблёскивающем золотом топике, шортах и сандалетах, с камелией за левым ухом. «И это моя полицейская защита», — продолжая глазеть, подумал он.

— Конечно. — Он покорно прошёл мимо неё и вошёл в маленький, современно обставленный кабинет; ему хватило одного взгляда, чтобы заметить артефакты исчезнувших культур шести планет. — Послушайте, мисс Холм, — искренне заговорил он. — Возможно, ваше начальство не объяснило вам: меня преследует один из сильнейших экономических синдикатов Солнечной системы. «Тропа Хоффмана Лимитед»…

— ТХЛ, — перебила мисс Холм, усаживаясь за свой стол и прикасаясь к кнопке «пуск» на диктофоне, — является владельцем системы телепортации доктора Сеппа фон Айнема. Монополия позволила ему выставить в устаревшем виде все гиперскоростные лайнеры и грузовые суда компании «Аппельбаум Энтерпрайз». — На столе перед ней лежало досье, с которым она сверялась. — Видите ли, мистер Рахмаэль бен Аппельбаум… — Она подняла на него глаза. — Мне хотелось бы отличать вас от вашего покойного отца Мори Аппельбаума. Не могу ли я называть вас Рахмаэлем?

— М-да, — позволил он, задетый её холодностью и жесткими манерами, а также видом лежащего перед ней досье. Задолго до того, как он справился в Образовательно-менторской ассоциации наблюдения (ала, как её насмешливо прозвали в народе по наущению ООН, «ОбМАН Инкорпорейтед»), полицейское агентство собрало с помощью массы своих мониторов всю информацию, относящуюся к нему и к внезапному технологическому отставанию некогда мощнейшей «Аппельбаум Энтерпрайз».

— Ваш отец, — продолжала Фрея Холм, — очевидно, умер по собственной инициативе. Официально полиция ООН числит его смерть в графе Selbstmort… самоубийство. Впрочем, мы… — Она помедлила, сверяясь с досье. — Гм-м-м.

— Я не удовлетворён, — произнёс Рахмаэль, — но смирился. — В конце концов, он не мог вернуть к жизни своего грузного, краснолицего, близорукого и обремененного налогами отца. И пусть там даже Selbstmort, пусть даже на немецком, языке, официально принятом в ООН. — Мисс Холм, — заговорил было он, но она мягко прервала его:

— Рахмаэль, компания «Телпор» — электронное детище доктора Сеппа фон Айнема, разработанное, исследованное и созданное в нескольких межпланетарных лабораториях «Тропы Хоффмана», — была способна лишь вызвать хаос в индустрии перевозок. Должно быть, председатель правления ТХЛ Теодорих Ферри знал об этом, финансируя фон Айнема в его лаборатории, где упомянутый «Телпор»…