Обман. Философско-психологический анализ - [27]
Как видим, вопрос о полноте правды, «всей правде» требует серьезного анализа. Если взятый в абстрактной форме тезис о неделимости и полноте правды («нужна нам вся полнота правды о всех сферах реальности...») является, конечно, истинным, ибо противоречащий ему тезис будет заведомо ложным, то в каждом конкретном случае реализация требования о полноте и неделимости правды оказывается проблематичной.
Бесспорным остается следующий смысл обсуждаемого требования: не должно быть запретных для критики областей социальной действительности, запретных вопросов и фактов; недопустимы меры официальных и частных органов, олигархических групп, владельцев средств массовых коммуникаций по ограничению и селекции общественно значимой информации; нетерпимо дозирование такой информации, тем более сокрытие «негативных фактов», особенно тех, которые касаются деятельности государственного аппарата, руководящих лиц, крупнейших корпораций и т.п.; официальные органы не должны чинить препятствия компетентному изучению социальной жизни и обнародованию новых результатов, способствующих уточнению,
углублению или даже пересмотру сложившихся представлений и оценок. Кроме того, требование полноты и неделимости правды, очевидно, означает требование логической определенности соответствующих суждений: если правда выражает истину и справедливость, то она не может быть полуистиной или полусправедливостью, она или есть или ее нет.
Однако отмеченное выше противоречие, или лучше сказать несоответствие, между абстрактной формулой о полноте правды и ее конкретной реализацией свидетельствует о серьезных трудностях, возникающих при попытках четкого описания феномена полуправды во всем диапазоне ее конкретных проявлений, а, следовательно, четкого отграничения ее от того, что полагается действительной правдой. Для того чтобы хоть в какой-то мере прояснить данный вопрос, нужно рассмотреть его в двух различных, но взаимосвязанных планах - эпистемологическом и коммуникативном.
Уточним понимание того, что именуется правдой. Это прежде всего определенное знание и определенная оценка. Правда есть не просто истинное знание, она представляет высокозначимое знание, несущее положительный или отрицательный ценностный заряд. Даже если оставить в стороне ту ипостась правды, которую называют правдой-справедливостью и ограничиться правдой-истиной, то не трудно увидеть, что содержание ее включает момент твердой оценки, имеющей форму убеждения, уверенности, веры. Но оценка определяется системой ценностей, и там, где правда-истина связана с высшими ценностями, она непременно оказывается также и правдой-справедливостью. Поэтому неверно считать эти две ипостаси правды альтернативными, они взаимообусловлены в такой же степени, как знание и ценность. Но поскольку правда выступает в виде некоторого знания, последнее всегда выражено в той или иной его форме (суждение, комплекс взаимосвязанных утверждений, мнение, концепция, художественная идея, идеологическое образование, теория и т.п.). Это же относится и к тому, что мы называем полуправдой.
Следовательно, весьма полезен эпистемологический анализ тех высказываний, сообщений, идей, которые претендуют на статус правды. В ряде случаев такой анализ совершенно необходим. Вы заявляете нам, что ваши утверждения - несомненная правда и что вы разоблачаете ложь: давайте посмотрим, в чем подлинный смысл ваших утверждений, какую проверку они допускают и т.п. Мы получаем возможность если не подтвердить, то, по крайней мере, опровергнуть претензию на правду, доказав ложность приводимых утверждений. Эпистемологический анализ позволяет серьезно осмыслить и вопрос о полноте правды (к нему мы вернемся ниже).
Как отмечалось, правда есть коммуникативный феномен, она имеет обязательно своего субьекта-заявителя, т.е. того, кто проникся ею, в чьем сознании она укоренена, образует смысложизненный пункт или во всяком случае существенный смысловой пункт в ценностной и в интен-ционально-волевой структуре сознания. Но правда коммуникативна потому, что она имеет не только субъекта-носителя и транслятора, своего заступника, хранителя, пропагандиста, но и того субъекта, которому она адресована и которого по большей части субъект-транслятор желает обратить в свою веру. Это желание не раз бывало настолько сильным, что иногда адресату приходилось платить жизнью за медлительность в усвоении сообщаемой ему правды. Нельзя поэтому серьезно обсуждать тему правды и полуправды, если остаются в тени следующие вопросы: 1) кто является заявителем, творцом, пропагандистом, защитником правды (кто является ее субъектом - здесь требуется по возможности более точное описание); 2) кому адресована эта правда (какому субъекту) и 3) с какой целью, зачем (этот вопрос часто оказывается весьма существенным еще и потому, что вскрывает парадоксы прокламирования правды). Чтобы завершить минимальную систему координат рассмотрения правды, надо добавить еще один, 4-й вопрос:
