Обман - [52]
— В чем же оно?
— Появление на свет под знаком Стрельца говорит ясно: надо нацелить стрелу к небосклону и достичь восьмого неба, откуда можно обозреть целиком все время. Иными словами, пророчествовать.
В обычных условиях Мишель ничего бы не ответил. Но он был настолько выбит из колеи, что прошептал еле слышно:
— Но ведь именно от этого я столько страдал!
Виджеркио кивнул.
— Только потому, что не достигли полной власти над вашим природным даром. Повторяю, совершенствуйтесь в астрологии: в ней кроется и тайна вашего расцвета, и конец ваших метаний.
Он легонько хлопнул коня по крупу, и тот, сначала медленно, а потом все быстрее поскакал по дороге к морю. Мишель сердечно помахал другу рукой.
ПРОРОЧЕСТВА
Катерина уселась на каменную скамью рядом с окном, в котором виднелось ясное и прозрачное ноябрьское небо. Когда наконец на пороге спальни появилась ее дочь, герцогиня встала ей навстречу, критически оглядывая ее наряд, находившийся в некотором беспорядке.
— В следующий раз, раздеваясь, складывай платье поаккуратнее, — проворчала она, помогая Джулии зашнуровать полуоткрытый лиф.
— Алессандро был так нетерпелив, что не дал мне времени опомниться, — ответила Джулия, на губах которой еще играла улыбка.
— Он хороший любовник?
— О, великолепный! Сразу чувствуется, что ему всего тридцать: он в самой силе и такой нежный… Он, должно быть, хорошо знает женщин: не помню, чтобы он ошибся взглядом или жестом.
Катерина почувствовала легкий укол зависти и резко рванула шнурок.
— Девочка моя, мужчины по-настоящему постигают искусство любить, только достигнув приблизительно сорокалетнего возраста. Кардинал делла Ровере был слишком стар и язвителен, потому у него как следует и не получалось. Но вообще мужская зрелость приходит позже и длится короче нашей.
Джулия скорчила недоверчивую гримаску.
— Бертран де Нотрдам был ровесник кардинала и прекрасно справлялся. И вообще, старикашки мне не нравятся.
— Ты просто дурочка, вот что. Те, кому между сорока и пятьюдесятью, вовсе не старики.
Не эта тема волновала ее больше всего, но она все равно раздраженно потянула последнюю петлю шнуровки, так что Джулия застонала. Сама того не замечая, Катерина перевела разговор с мужской зрелости на женскую.
— Диана де Пуатье гораздо старше короля Франции Генриха Второго, однако он и не смотрит в сторону молодой и недалекой Екатерины Медичи и почти каждую ночь проводит в постели у любовницы. Это должно бы тебя кое-чему научить.
— Может быть, он ищет в женщине мать, — заметила Джулия, не сознавая всей чудовищности своих слов.
Катерина побледнела. Она с трудом удержалась, чтобы не дать дочери пощечину, но сдержалась и только прошипела:
— Я уже сказала, что ты дура, но ошиблась в определении: ты полная кретинка.
Джулия наконец была одета. Расправив складки на юбке дочери, Катерина взяла ее за руку и повела к лестнице на первый этаж.
— Пойдем, его преосвященство не должен видеть нас здесь, когда выйдет.
Когда они спускались по ступенькам, выбитым ногами поколений французских пап, Джулия спросила:
— А где сейчас Бертран? Все еще в тюрьме?
— Нет, он провел там всего три недели, а потом его выпустил граф де Танде.
— И чем он занимается?
— Думаю, состоит на военной службе у графа. Вот уж кто меня абсолютно не волнует.
Катерина остановилась, опершись о перила, придававшие лестнице благородный вид.
— И тебя он тоже интересовать не должен. Джулия, забудь об этом юноше. И что только тебя в нем привлекло, кроме того, что мы обе знаем?
— Он был очень страстен.
— Ну, теперь он страстен со своей супругой. Оставь его, он нам был нужен, только чтобы добраться до его брата Мишеля.
— Вы уже несколько месяцев не вспоминали о Мишеле, мама. Вам все еще так хочется его уничтожить?
С ответом Катерина подождала до последней ступеньки.
— С Мишелем де Нотрдамом у меня свои счеты, но я не спешу их свести. Новый Папа может снять с меня отлучение и вернуть мне доброе имя, не требуя сдачи еретика взамен. Юлий Третий держит притворный нейтралитет, а на самом деле поддерживает Карла Пятого и разрушает все интриги его предшественника. Я уже давно выбрала империю. И то, что я продолжаю оставаться вне церкви, — это абсурд.
— И тайны Ульриха из Майнца вас больше не волнуют?
— Напротив, чем больше проходит времени, тем больше они меня волнуют.
Этой фразой Катерина выдала глубоко скрытый мотив своего настойчивого желания познакомиться с автором «Arbor Mirabilis», но она знала, что Джулия не поняла намека.
