Облако желаний - [4]
Билли улыбался, задавая вопрос. В своем списке важных дел популярного парня он поставил ее на первое место и даже не ответил на телефонный звонок. Внимательно смотрел на нее. Не в духе «прости, что задел тебя, когда проходил мимо», и не в духе «оглядывал толпу и не собирался смотреть на тебя», и не в духе «не знаю, кто ты». Нет, он смотрел ей прямо в глаза. Ждал ответа. Готов был слушать.
– Нет, – сказала она. – Не нашла.
И ушла.
– Как мило, Ван Ыок, – тихо проговорили комментаторы в голове. – Именно так и нужно себя вести, когда с тобой говорит парень твоей мечты.
– Ага, отличный был ход, но что это? Смотрите, она уходит!
– Она капитулирует.
– Она…
– О, да заткнитесь вы уже, – пробормотала она.
2
Два стука в стену ее спальни. Это Джесс из соседней квартиры. Кофе? Три удара в ответ. Уже иду.
Ее отец ушел на работу, так что в кухне ее встретил лишь суровый взгляд матери.
– Пока, ма, – сказала она, поднимая со скамьи упакованный ланч.
– Хватит тратить свое время впустую с Джессикой, – ответила ей на вьетнамском мама.
Дома они всегда говорили на вьетнамском. Мама едва могла говорить по-английски, на самом базовом уровне, которого было достаточно, чтобы выживать. Удивительно было, что она вообще могла на нем говорить, учитывая, что двадцать недель занятий были больше двадцати лет назад. Ван Ыок то и дело предлагала маме научить ее еще чему-нибудь, но она лишь отмахивалась. Слишком поздно, слишком поздно. И, наверное, была права. По работе она сталкивалась лишь с вьетнамками, общалась с ними же, ходила за покупками во вьетнамские магазины на Альберт-стрит… не так уж и нужен был ей английский. Особенно, когда у нее растет дочь, которую всегда можно попросить перевести.
– Мы только быстро выпьем кофе, мама. Иначе я приду слишком рано. А нам нельзя приходить слишком рано.
Ее мать понятия не имела, что школа одобряет, а что нет. Тот мир казался для нее таким же далеким и загадочным, как луна. У нее был страх перед школой: ее дочь учится там по стипендии; они могут отнять эту стипендию. Козырная карта была у Ван Ыок – все коммуникации со школой велись через нее. Иногда казалось подлым и слишком простым разыгрывать эту карту, но все-таки было здорово быть единственным членом семьи, говорящим на английском, хотела она того или нет.
Ван Ыок взяла банан из миски с фруктами и поцеловала маму на прощание.
Женщина кивнула в ответ и снисходительно махнула ей на дверь.
– Веди себя хорошо. Учись прилежно.
Как же сильно она ненавидела, когда мама произносила эту фразу – «Учись прилежно»! Сколько раз ей приходилось ее слышать? (Три тысячи шестьсот раз, она считала. Плюс-минус.)
Ван Ыок пошла к Джесс, двенадцать больших шагов по бетонному полу коридора, а когда они были маленькие, шагов было шестнадцать. Металлическая дверь-ширма открыта, кофе готов. Родители Джесс, служащие уборщиками в местной государственной больнице, работали в утренние смены и уже давно ушли.
– Твоя мама прибила бы тебя, – сказала Ван Ыок, кивнув на открытую дверь.
Джесс лишь пожала плечами.
– Ее день будет прожит зря, если я не дам ей повод прибить меня. – Она протянула Ван Ыок кофе в высоком стакане. – Как прошел первый день бакалавриата?
Ван Ыок сделала глоток. Растворимый кофе, разведенный кипяченой водой и щедро приправленный сгущенным молоком. Вьетнамская фишка. Перед школой – то, что надо. Летишь туда на маленьком облачке из сахара и кофеина. В школе Кроуторн она узнала множество вещей вне учебной программы, и одной из них было то, что растворимый кофе сродни преступлению, страшному греху. Если ты не отдал четыре бакса за то, чтобы тебе его приготовил бариста, то это уже не кофе. Но они не знали, что теряли.
– Да все как обычно. Но работы уйма – я на это не подписывалась, – ответила Ван Ыок, про себя подумав, что бакалавриат начался странно. После школы со мной заговорил Билли Гардинер. Но она не собиралась ничего говорить Джесс до тех пор, пока не выяснит, что за этим стояло.
– Как в одиннадцатом классе?
– То же самое. Если в общем, то они объявили нам, что работы куда больше, чем мы представляли, и нам следует с самого первого дня учиться как следует, если мы хотим составить конкуренцию остальным, и бла-бла-бла…
В школе Джесс – прежней школе Ван Ыок – была стандартная школьная программа штата Виктория для одиннадцатых и двенадцатых классов. В школе Кроуторн помимо стандартной предлагали альтернативную программу для одаренных школьников – Международный бакалавриат. То, что именно Ван Ыок, а не Джесс досталась стипендия в школе Кроуторн, было каким-то безумием. С самого первого класса их оценки были почти одинаковыми. Они поочередно занимали первое и второе места по большинству предметов. Ирония была в том, что Ван Ыок – она поняла это уже позже – выиграла грант, не веря в то, что ей это удастся. Убедив себя в этом, на собеседовании она открыто говорила о своих взглядах на политику и общество, о своем намерении рано или поздно начать изучать искусство и о том, каким она видит свое портфолио через несколько лет.
Джесс давала стандартные ответы, выдрессированные на инструктаже перед собеседованием, и ничего. Стипендию она не получила. Но она не врала, когда говорила, что счастлива остаться в своей родной школе – Средней школе для девочек Коллингвуд. И какой-то части Ван Ыок тоже хотелось там остаться. Но вот горькая правда – ее родители гордились ею, а Джесс разочаровала своих родителей, которые, ко всему прочему, еще и потеряли деньги, выплаченные за инструктаж. В старой шутке говорится, что для азиатов А с минусом равно незачету, но на самом деле для азиатов незачет – это когда ты не получил стипендию. Ван Ыок получила еще и бонус – «преимущество гобоя», как называли это девчонки, – играя в оркестре на одном из самых малозаметных музыкальных инструментов. Но его выбрали лишь потому, что ее отец нашел этот инструмент, дремлющий в футляре с красной обивкой, в одном из ломбардов на Бридж-роуд всего за двадцать долларов. Джесс была просто еще одной скрипачкой.
Шестнадцатилетняя Сибилла оказывается в диких условиях – в прямом смысле! Частная школа, в которой она учится, отправляет учеников на природу. Целый семестр вдали от цивилизации – без мобильников, любимых книг и простых удобств. Такая жизнь кого хочешь доведет до истерики, а уж неуверенную в себе старшеклассницу, переживающую первую влюбленность, и подавно. Ситуация усложняется, когда в безумный, но знакомый мир Сибиллы врывается Лу. Новенькая не горит желанием играть по правилам стаи и с кем-то дружить.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В сборник вошли рассказы о природе, истории из жизни автора, произошедшие на рыбалке, охоте, сборе грибов и ягод. Для массового читателя.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.