Облако памяти - [36]

***

София не слишком успешно вписалась в дверной проем. Но сегодня ее это мало волновало. Впервые за долгое время ей было все равно, побеспокоит ли она кого-нибудь своим громким и поздним возвращением.

Неуверенно шагая, не из страха разбудить, а просто потому что текила внезапно отзывалась в ногах, она прошла по коридору. В самом его центре она вдруг вспомнила о чем-то и стала обшаривать карманы. Телефон она нашла после продолжительной возни, усложнявшейся попытками не рухнуть. Беспорядочно тыча в сенсорный экран, София сначала шепотом, а потом все громче, бормотала:

— Да врубись уже, что ты там! Как тут… Попасть? Нет, не сюда, не сюда! — она потрясла аппаратом. — Мне надо сообщение набрать! Давай! Работай!

София медленно уселась на пол.

— Чертов телефон! Что ты мне тут исправляешь! Что еще за О'Кейси?! А! Чтобы тебя!

Она потыкала в экран еще.

— Давай! Звони, раз не даешь мне писать! Але, але? Любимый? Это ты? А это — я! — София перешла на шепот. — Ничего не случилось, я просто звоню тебе… Ночь?! Ну да. Я?! Дома. А ты? Где? Выходишь из моего подъезда? Я сижу на полу и скучаю по тебе. Ну и что, что только что расстались! Я что, не могу скучать? Я не ору! Ну и ладно. Никогда в жизни не буду тебе звонить!

София сердито посмотрела на телефон и откинула его в угол. Из комнаты раздался голос:

— Ты напилась, что ли? Полночь уже, хватит возиться там! Иди спать!

— А вот и не твое дело! Не захочу и вообще никуда не пойду! Вы мне все не указ! Пф! Раскомандовались тут! Все прям лучше меня все знают, спать мне или нет!

София с третьей попытки поднялась и по стенке прошла в свою комнату. Как только она рухнула на кровать, поняла, что ужасно хочет пить, но ей было невыносимо даже представить, сколько действий нужно совершить просто для того, чтобы выпить воды. Ничего, подумала она. Сейчас засну, как велели мне эти двое, и во сне мне приснится много холодной воды. В запотевшем кувшине. Пей хоть всю ночь. Со вздохом она повернулась на бок и решительно попыталась заснуть.

Наутро Софии было плохо. Текила обманула, прикинувшись благородным напитком, долго играла с ней в разнообразные игры, а за ночь — растоптала.

Она помнила, как Николай долго давал интервью, как говорил длинными предложениями, загадочничал, смеялся своим шуткам. Как она решила, что нужно уже как-то выяснять статус их отношений, как они поехали есть стейки, первые три рюмки текилы. То есть шоты! Рюмки — это пережиток и пошлость. Они пили из шотов, как и положено. Никогда она не станет непринужденно вести богемный образ жизни. Не может даже запомнить, как называется специальная емкость для текилы! Потом она помнила, как они танцевали, потому что она почти на ходу открыла дверцу машины и с криком «Я хочу танцевать» почти врывалась из машины.

Николай припарковался возле какого-то сквера. Фонари там горели в хитрой последовательности, из кустов раздавались подозрительные шорохи, но София все-таки станцевала. Потом они долго целовались, потом… Впрочем, это ясно. Николай после уверял, что такого зажигательного секса в машине у него не было никогда и что он всегда будет возить с собой бутылку текилы, раз это ее так заводит. Шутил?

Домой она пришла поздно. Кажется, шумела. Возможно, даже разбудила… Дальше ей стало страшно вспоминать. Хорошо бы обошлось. София прислушалась. Похоже, она проспала и теперь дома одна. Она посмотрела на часы. Потом на телефон. Аппарат разрядился.

Вот бы просто никуда не ходить. Сказаться больной. Тем более, это почти правда. При мысли о том, что нужно будет как-то вставать с постели, а потом еще ехать на работу, ее начинало тошнить.

Стоная и покряхтывая, София сползла с кровати, подсоединила телефон к зарядному устройству и стала ждать. Как только процент заряда батареи позволил, включила, и он тут же запищал, принимая сообщения и пропущенные вызовы.

София не хотела ничего. Сталкиваться с тем, кто жил с ней в одной квартире, отвечать на многочисленные сообщении, умываться, чистить зубы, улыбаться и заключать контракты. Теперь она точно знала, что может все это, но не хотела. Теперь она хотела замуж. Непременно за Николая.

За время его вынужденного отпуска у моря с женой она поняла это отчетливо. Ей недостаточно того, что она получает. Недостаточно быть второй в списке, и вообще она против любых списков. Без него время стало тянуться как в школе на уроках геометрии, когда оно замедлялось, каждая минута бесконечно растягивалась и досидеть до конца урока было мукой, самой настоящей, никаких преувеличений. Сорок пять минут чувствовать себя абсолютно, бесповоротно, непроходимо тупой, это вам не детские травмы от недолюбленности родителями, которые сейчас так популярно лечить у психологов.

А тут все было гораздо, гораздо хуже. Время растягивалось целых две недели. Конечно, в те моменты, когда он звонил, писал, или присылал забавные сообщения, а еще, конечно, цветы с курьером, сердце начинало плясать, а время ускорялось. Тогда она улыбалась, снова становилась адекватной, словно подзаряжаясь, работала продуктивнее. В остальное время все делала механически.

А он? Николай? Было ли ему также беспросветно тягостно? Было ли ему также сложно встать, если он сидел, или подняться, если лежал? Приходилось ли ему заставлять себя складывать еду в рот, автоматически пережевывать, заливать напитками? Он не говорил и не писал об этом, и она уже совсем было решила, что все — после возвращения они непременно поговорят. И все решат. Определенность, ей нужна определенность.