Облако памяти - [32]

— Не секу. При чем тут салфетки?!

— Вот и я не сразу просек, — заржал рассказчик. — Он, короче, каждый раз перед тем, как сесть в машину, протирает ручку влажной салфеткой! Прикинь? Я спецом дождался его, чтобы позырить. Не мог сообразить, что он собирается с салфетками делать, чтобы в машину попасть. Он и крысу у меня брал в резиновых перчатках. Даже не саму крысу же, а коробку! Брезгливый короче. А тут жена с горя, что не руководит никем, а обслуживает мамашу, забила на домашнее хозяйство. Ну, он один раз поскандалил, второй. Я слышал, когда курил на балконе. А она ему орет в ответ, что он ее бесит своим чистоплюйством, даже в самом дорогом ресторане протирает всю посуду так тщательно, что все на них пялятся. А она не нанималась, и вообще ей удобнее сразу взяться и все убрать или помыть, а не разводить всю бодягу из-за одной чашки.

— А крыса-то зачем?!

— Ну так вот. Он пришел ко мне и говорит, я видел, что у тебя крысы живут. Это ужас и антисанитария, но я не буду на тебя стучать никуда, если ты мне одну продашь. Я аж обалдел. Говорю, чувак, я бы так продал, что ты угрожаешь сразу. Только скажи, зачем. Он такой, говорит, жену надо проучить и приучить к чистоте. И ушел. Но уже когда он с ней назад приперся, я узнал, что он сделал. Достал крысу, сунул ее в раковину на кухню. Уже перед сном. И попросил у жены стакан воды принести. Она такая метнулась, а там — крыса. Ну, она как заорет. Он прибежал, типа тоже испугался и давай нагнетать. Мол, ну все, кабздец, если одна дорогу нашла, все подвальные крысы буду к ним ходить. Видимо, на ночь, говорит жене, в какой-то посуде остатки еды остались, крыса унюхала и пришла. Жена поверила. Потом они полночи крысу ловили, он ей сказал, что надо ее поймать, а потом вывезти подальше, чтобы она своих братьев не привела к ним похавать, а убивать — это же антисанитария и все такое. А остальные полночи жена кухню драила всякой химией. Недавно его встретил, он довольный, с тех пор она все по триста раз перемывает.

История про крысу сначала утомляла, но постепенно оформилась в план. Вот чем надо старушку припугнуть. Даже идея с резиновыми перчатками была кстати. Осталось воплотить. Ну и парнишка, разумеется, в просьбе дать одну крысу не отказал.

Трудности были с отравой. Нужно было как-то рассчитать дозу. Живую крысу сложно подкинуть незнакомому человеку в квартиру, если этаж не первый. Мертвую было бы не так эффектно. Хорошо бы в крови, но с ядом проще недоубить. Сосед прикинул и озвучил дозу. Вроде все вышло гладко. Правда, противная Аглая не визжала. Теперь нужно было оставить объяснительную записку, чтобы она поняла, что крыса — метафора ее будущего, если она не остановится.

***

Она слышит разрыв. Всегда.

Даже когда его пытаются скрыть, она знает: эта пара не продержится долго.

Так было и сейчас.

Она собиралась, побросав все в большую сумку, даже бутерброд и термос с крепким сладким чаем сунула без дополнительной упаковки. Перекинув толстый длинный ремень через плечо, крикнула в комнату:

— Я ухожу.

И не отреагировала на встречное «опять». Она сбегала в новое увлечение, оставляя его дома. Еще любя, но уже на грани развода. Ей не хотелось этого, она всем на курсах сказала, что замужем и все попытки заигрывать прекратились. Немного жаль.

Свобода, думала она, сбегая по ступенькам вниз. Еще двадцать шагов внутри этой коробки, которая ведет в квартиру и — свобода. Там нет проблем, неправильно выглаженных воротничков, недовольство температурой чая или произношением. Только творчество и учитель, которому вообще все равно, кто перед ним: мужчина, женщина, ребенок, старик. Только работай. Снимай, лови момент, ищи освещение, останавливай мгновение.

Конечно, она решила, что это передышка. Всем нужны такие. У него же есть его футбол. Потные громкие мужчины, экспрессивные комментаторы, труднопроизносимые фамилии, полтора часа напряженного вглядывания в экран. Чипсы и пиво для снятия спортивного стресса.

Но мы любим друг друга, разве не все пары проходят через кризисы? Год, три, особенно семь, и так далее? Новый этап отношений, новые позы в редком сексе, новые рецепты пирогов и запеканок. Бывает и хуже. Он всегда ждет меня в супружеской постели, всегда прижимается во сне, до сих пор невероятно пахнет. Ничего страшного.

Аглая слушала внимательно и понимала: разрыв, разрыв. Болезненный развод, долгое восстановление, помощь извне отрицается, ничего не выйдет.

Общий ребенок, милый и непосредственный, впитавший черты обоих, несмотря на вечные споры бабушек, никаких родительских проекций, вообще не верю во всю эту околопсихологическую чушь. Все проще: любить, развивать, не заставлять есть или умываться, если сильно упирается. Минимум сладкого, разумеется. Овощи в основе. Много книг по воспитанию в бэкграунде.

Конечно, сложнее всего устанавливать границы. Было. Сначала. Но родители мужа — отдельно, и у них просто все не так. У нас дома — правила для нормальных людей. Там — зона, свободная от правил.

Устала. Все сама. Все на мне. Никакой инициативы, никогда. До смешного доходит. Ну, вот мебель, к примеру, давно пора поменять. Все разваливается буквально от взгляда. Нужно найти, показать, дождаться равнодушного кивка, заказать, нанять спецов, отменить планы. Все устроить. Нет, ничего. Спасибо, там, стало лучше — глупости. Никогда.