Облака - [4]

А скамейка уже была занята - там собралась одна из бессчетных подвыпивших компаний - громко и быстро разговаривали, заходились нервным смехом...

Дима уже понял, что Кати там нет, огляделся по сторонам - нет, - нигде не видно ее светлой фигурки, уж ее то он не с кем бы не спутал. Сердце сжалось тоскою - он так надеялся!

Уже зная ответ, но все же, на что-то надеясь, он крикнул в подвыпившую компанию:

- Катя, ты не тут?

Вперед вышла девица, описывать которую не стоит, так как, Дима ее и не увидел - ведь - это была не Она.

- А ты кто такой? - спросила девица.

Тут еще поднялся пьяный детина и показал Диме кулачище:

- Ты...

Дальше Дима уже не слышал, так как он повернулся и побрел в сторону метро, поглаживая котенка, который, услышав обращенные к нему слова, проснулся и, продолжая напевать свою сладкую песнь, разглядывал Димино лицо.

А Дима шептал:

- Ну что, Томас? Не дождалась нас хозяйка... а, может, и сейчас ищет... он с тревогой и надеждой оглядел входы во многие подворотни. - ...Быть может, попытаться найти ее? Ведь, может, она и впрямь тебя еще ищет? Нет не могу - за меня уже дома бабушка волнуется, а у нее здоровье знаешь какое - нельзя ей волноваться. Так что, Томас, возьму я тебя пока домой, ну а завтра вернусь сюда, здесь мы ее и встретим...

И Дима прошел в метро, сел на электричку, доехал до последней станции, и там пересел на автобус, который повез его домой в Подмосковный город.

Дима смотрел в окно, в проплывающие за ним фонарные огоньки да и вспоминал вновь и вновь Катин лик; и, видя ее в ночи - он и ночь видел сказочной, небесной любовью наполненной. Он в нетерпении ждал, когда автобус приедет и он поднимет голову, да на звезды взглянет...

Далеко не сказочная атмосфера ждала Диму дома...

Жил он без родителей, так как погибли они при столкновении машин, когда Диме было еще двенадцать лет. Тот страшный удар для мальчика - тогда он и узнал, что такое смерть, и возненавидел ее - тогда он и написал первое стихотворенье:

Ты взглянешь в милые черты,

И не поверишь - их уж нету,

Ушли, как детские мечты,

Сказав "прощай" дневному свету.

И не поверишь, что они,

Не скажут слова, не ответят,

Ох, боль ты - боль ты, не вини!

Быть может, где то тебя встретят...

И Дима остался жить в трехкомнатной квартире с бабушкой и дедом. Бабушка, прожившая тяжелую жизнь - отдавшая молодость войне с фашизмом, а потом, надрываясь, восстанавливала с миллионами других покореженную махину империи... Теперь она была слаба здоровьем, часто кашляла, но осталась, как и была в юности доброй, ласковой.

Дед, в противоположность ей, был человеком грубым, и всегда, когда были у него деньги, обращал их в выпивку. Только получал он свою пенсию - тут же усиленно начинал ее пропивать - допивался, порой, до белой горячке. Матерился он на бабушку, а, порой, и на Диму. Иногда он доводил до квартиры и своих дружков, а, когда кончались деньги, занимал и у них.

Сам же Дима, по смерти родителей получал некоторое пособие, которое, однако, было столь незначительно, что жить бы на него пришлось впроголодь, отказывая себе во всем. Потому Дима, по окончании школы, где проучился он кое-как - с двойки на тройку - поступил он на завод, где и работал теперь, но не целый день, а в полсмены, отдавая вторую половину дня прогулкам по лесам да по полям, сочинению стихов...

У порога Дима был встречен пронзительным лаем рыжего пса своего Джоя, который, виляя хвостом, запрыгал было пред ним, но тут, увидев кота, отступил, - черные глаза собачки обиженно заблестели, казалось - выступят из них слезы...

Дима поставил Томаса на пол - и котенок, не сколько не смущаясь, тут же забегал по коридору - вот перепрыгнул чрез спину пораженного такой неслыханной дерзостью Джоя.

- Ничего, не волнуйся. - Дима почесал за ухом пса, который неотрывно и внимательно смотрел в глаза своего хозяина. - Завтра я его уже заберу и ты останешься властителем этой квартире.

Собачка неуверенно вильнула хвостом.

- Да, да - Джой, даже и не беспокойся, а пока - познакомьтесь.

Дима прошел на кухню, где стал подогревать ужин. Вышла из комнаты бабушка - шла медленно опираясь на палочку - Дима вкратце рассказал ей историю про котенка. Вообще, он не привык много разговаривать, - да и из-за уединенного своего образа жизни, был человеком нелюдимым, мрачным даже.

Бабушка поворковала немного с Томасом, после чего ушла в свободную комнату - а из большой комнаты рвался вопль телевизора, у которого засыпал пьяный дед...

Дима угостил ужином и котенка и собаку, стал наблюдать, как станут они знакомиться.

Здесь ярче проявились их характеры. Томас - веселый, все время прибывающий в стремительном движении - он ничего не стеснялся, можно даже сказать, что был он по своему, по кошачьи наглым.

Он, желая стянуть побольше из тарелки, запрыгивал сначала на стул, а потом и на стол; когда же Дима сгонял его - бил его лапкой - требовал добавки, которую и получал.

Также котенок пытался подружиться с Джоем. Он все кувыркался возле него, несколько раз толкнул его в бок, чего уж песик не мог выдержать и ответил серому, весьма гневным рыком. Такой уж был и Джоя характер - он мог быть веселым на природе, когда рядом только он, хозяин, да бабочки - дома же он становился угрюмым, гневливым и отважным сторожем, нисколько не стесняющимся своих, совсем не великих размеров. У Джоя глаза были сосредоточенные и печальные, у котенка - озорные, выдающую его склонность ко всяческим проделкам и озорству.