Облачно, возможны косатки - [20]

Похоже, нечто подобное происходит и у косаток. Это гораздо сложнее выявить, хотя бы потому, что записей их звуков у нас не так много и не за такой уж длительный временной промежуток. Но иногда и в них удается проследить нечто интересное – например, выяснилось, что крики типа К5 семей Арфы и Чижа, относящихся к одному племени, схожи во всем, кроме одного-единственного короткого слога, который стабильно различается между семьями. Получается, что косатки действительно способны вносить в свои крики направленные, пусть и неосознанные, изменения: все остальные части звука у этих семей остались одинаковыми, и только один слог изменился.

Возможно, так и возникает множество разных типов в диалектах косаток. Звуки постепенно меняются за счет тех или иных процессов, и со временем некоторые из них начинают различаться так сильно, что воспринимаются как разные типы, но в то же время другие звуки по каким-то своим причинам остаются схожими. Если внутри семьи образуются разные варианты, то тип звука может расщепиться на два – не потому, что они обозначают какие-то разные предметы или действия, а просто потому, что так получилось. Когда звуков в диалекте становится слишком много, какие-то начинают использоваться все реже и реже и постепенно забываются. Так, благодаря балансу между образованием новых звуков и забыванием старых, и проходит цикл формирования косаточьих диалектов.

Звучит не слишком впечатляюще для тех, кто надеялся прочитать, что язык косаток расшифрован и мы скоро сможем вступить с ними в контакт. Но такова реальность – при нынешних методах исследования нам едва ли удастся существенно продвинуться. Для этого нужно как минимум прикрепить к каждой косатке отдельный микроскопический гидрофон, желательно вместе с видеокамерой, акселерометром и трекером, которые станут отслеживать все ее действия, а анализировать все полученные данные должна будет искусственная нейронная сеть, потому что слабому человеческому мозгу это не под силу. И все-таки я надеюсь, что когда-нибудь мы сможем все это сделать.

Зеленый мыс

Нет ничего более проигрышного для уважающего себя натуралиста, чем изучение китообразных.

П. В. КВАРТАЛЬНОВ, КАНД. БИОЛ. НАУК

В первые годы работы в полевой лагерь нас обычно забрасывали из Петропавловска-Камчатского на небольшом судне под названием «Чайка». Иногда на его борт также брали туристов, а главным видом отдыха тогда на Камчатке был алкотуризм – когда люди выезжают на природу для того, чтобы выпить водки и, возможно, как-то еще поразвлечься, например наловить рыбы. Во время одной из забросок какой-то местный турист напился быстрее обычного и стал докапываться до нас во время разгрузки.

– Вы кто такие? – сиплым пьяным голосом вопрошал он, дыша алкогольными парами в лицо волонтеру, тащившему очередной груз к борту. – Москвичи? Понаехали на нашу Камчатку! Что это у вас? Туалетная бумага? Целый мешок? Вы сюда срать, что ли, приехали? Вы засрете все наши сопки! Москвичи засрут наши сопки!

Это звучало довольно забавно, учитывая, насколько эффективно сами камчадалы загаживают все места, куда только можно добраться на машине или на лодке. Наш знакомый инспектор Виктор Сергеевич Никулин по этому поводу говаривал, что в окрестностях Петропавловска любая дорога рано или поздно приводит либо в военную часть, либо на помойку. И это чистая правда. Сходить погулять в окрестностях Петропавловска попросту некуда, до любых красивых мест нужно ехать на машине.

Однако стоит чуть отдалиться от цивилизации – и начинается сказка: волшебные горы, девственные леса, голубые озера, чистые горные ручьи, горячие источники. Камчатка – одно из красивейших мест на Земле, если не считать тех ее районов, что испортила рука человека. А вот в обжитой части Камчатки все чрезвычайно уродливо: даже если нет мусора (что бывает редко), все – дома, дворы, дороги, парки, торговые центры, гостиницы – выглядит настолько уныло, что приводит непривычного человека в состояние глубокой экзистенциальной тоски (впрочем, это характерно для большинства российских населенных пунктов). Поэтому туристов на Камчатке сразу на машинах или вездеходах везут на природу, либо предлагают им морскую прогулку.

Морской туризм в районе Петропавловска начал резко развиваться в середине 2000-х. «Пионером» стало шикарное по тем временам судно «Алмаз», которое вывозило желающих на однодневные экоалкотуры (выпить водки, половить рыбки и посмотреть на птиц и тюленей). Как правило, «Алмаз» шел из ворот Авачинской губы прямиком к острову Старичков, останавливался напротив нашего лагеря и начинал по громкоговорителю рассказывать туристам о местных достопримечательностях, в число которых входили и мы: «На этом острове живут исследователи косаток, они их изучают, метят…» Не знаю уж, кто придумал, что мы метим косаток, и как они это технически себе представляли, но слышать это каждый погожий день и лицезреть наблюдающие за тобой свесившиеся с борта пьяные рожи было не очень приятно.

Впрочем, «Алмаз» хотя бы не стремился познакомиться с нами поближе – его клиенты были непритязательны и вполне довольствовались выпивкой и рыбалкой с палубы судна. Но постепенно акваторию начали осваивать и другие плавсредства, а туристы стали требовательнее и нередко хотели высадиться на берег. Учитывая размеры острова, такие постоянные экскурсии нас довольно сильно утомляли.