Обитель жизни - [2]

– Исходя из опыта пересечения вакуумного пространства от созвездия Ориона до внешнего контура созвездия Персея, мы знаем о наличии по краям галактических спиральных ответвлений значительной гравитационной турбулентности, аналогичной той, которая наблюдается при смешивании гранулированного материала с жидкостью вращательными движениями.

– Аналогична, но не одинакова, ведь аналогии никогда не имели прямого отношения к реальной Вселенной, – заметил Кирк.

– Правильно. Однако Федерация нанесла на карту области максимальную гравитационную турбулентность в местах расщепленного вакуума между первой, десятой и одиннадцатой Звёздными Базами и отдаленными колониями по окраине Ромуланской Договорной Зоны, и все корабли, как гражданские, так и военные, всячески её избегают. До сих пор ещё не существует приемлемой теории, касающейся гравитационной турбулентности, возникающей на границах галактических ответвлений. Мне кажется, тем не менее, что указанное явление вызывается следующим обстоятельством: в отличие от движения звёзд внутри галактических созвездий, их движение по краям носит беспорядочный характер и приводит, в свою очередь, к взаимодействию гравитационных полей, которое, по существу, искривляет структуры пространства.

Спок обернулся к капитану и добавил:

– Конечно, из-за семантической нелогичности нашего языка нельзя дать точное словесное описание. Я ещё не построил на основе данной гипотезы чёткую математическую модель, но был бы рад показать вам свои разработки в этом направлении, хотя вычисления пока очень приблизительны.

Кирк взмолился:

– Сжальтесь над нами, Спок. На занятиях в Академии мне приходилось сталкиваться с тензорами поля и матрицами динамического преобразования и, превозмогая себя, понимать их. Но когда такой человек, как вы, облекает гипотезу в форму, позволяющую объяснить её с помощью языка, а не цифр, значит тут какая-то ловушка.

– Простите, не понял? – с удивлением приподняв бровь, перебил его Спок.

– Капитан подразумевает то, что иногда обычные слова несут в себе больше информации о реальном мире, чем самые изощренные математические формулы, – произнес Маккой с ноткой цинизма в голосе, неизменно появлявшейся в споре со своим коллегой, несомненно, обладавшим аналитическим складом ума. – Опровергайте мою мысль сколько угодно, но математика лишь развивает в логической последовательности исходные предположения, а так как они не несут в себе логического начала, то полученные от них результаты вычислений являются обычным очковтирательством.

Теперь уже вторая бровь Спока поползла вверх.

– По-моему, доктор, я не давал повода для оскорбления. Понятно, вы бы предпочли придать вашей любимой медицине образ тайной, активно действующей силы, не подчиняющейся законам логики, но ведь во Вселенной есть вещи, предсказуемые с помощью математических расчетов… Иначе было бы невозможно проводить навигацию в космосе.

– Господа, – прервал Кирк разговор, угрожавший перерасти в очередной диспут по основным вопросам философии с участием специалиста по точным наукам и медицинского работника, – не продолжить ли вам свои дискуссии в кают-компании? Спок, так о чем вы хотели мне рассказать? Выстраивайте свои предположения и гипотезы, если необходимо, но все конкретизируйте.

Это прозвучало как приказ. Спок прореагировал соответственно:

– Если не поменять курс, то у нас появится один шанс из трехсот шестидесяти четырёх целых, шестидесяти семи сотых попасть в сектор пространства, деформированного гравитационной турбулентностью. И предугадать последствия очень трудно.

– Я же сказал: рассуждайте вслух, – настаивал Кирк.

– Пространство может быть искривлено или даже завернуто под воздействием гравитационной турбулентности, а у нас не настолько чувствительные датчики, чтобы зафиксировать это прежде, чем мы там окажемся. Вместо такого тяжелого корабля, как «Энтерпрайз», сюда бы следовало послать хорошо оснащенную исследовательскую станцию. Но я знаю – с командованием Звездного Флота не спорят. Заранее обнаружить аномальное явление невозможно, поэтому предлагаю изменить направление движения корабля, иначе, помимо нашей воли, его отнесет неизвестно куда; мы потеряем все ориентиры и вряд ли почувствуем себя комфортно. Составляющие части корпуса наверняка подвергнутся избыточному давлению.

– И никаких предвестников? – спросил Кирк.

– Сейчас трудно судить. Хотя, вероятно, при приближении к зоне наивысшей турбулентности мы испытаем на себе воздействие определенной силы.

– Какой?

Внезапно весь корабль резко подался вверх, содрогнулся и снова принял прежнее положение. Этого оказалось достаточно, чтобы Маккой упал на пол; Спок и Кирк с трудом удержались на ногах, успев ухватиться за пульт компьютера и перила капитанского мостика.

– Например, такой, как сейчас, капитан. Только намного мощнее.

Сквозь трескотню внутренней связи первым послышался спокойный, лаконичный доклад Ухуры:

– Повреждений нет, капитан. Несколько человек получили ушибы.

– Штурвал и навигация. Повреждений нет, – доложил Зулу. – Идем прежним курсом.

Маккой уже шел к турболифту.

– Меня ждут в корабельном лазарете, – бросил он на ходу.