Обитель подводных мореходов - [19]

- Будущие, - уточнил Егор. - Сперва надо четыре года грести в морской науке по-каторжному, как на галерах.

- Греби - не греби, а всего на свете знать не дано. Зато в чём-то своём просто обязан разбираться до винтиков, до молекул и атомов. Надо просто заболеть каким-то делом на всю жизнь и тогда вот эта самая "болезнь" сделает тебя богом в том самом твоём увлечении. Только это дело должно быть настоящим, серьёзным.

- И спорт?

- А причём здесь спорт? Это же, скорее, развлечение, а не увлечение.

- Сам Козьма Прутков утверждал, - Непрядов назидательно поднял палец, - что специалист подобен флюсу.

- Передай своему Козьме, чтобы он не простужался - тогда и чирей не вскочит.

- Вот для этого хотя бы и нужно заниматься спортом, а не только техникой.

- Подумаешь! Нормы по ГТО я сдал не хуже других и больше на это дело тратить время не желаю. Лучше уж технический интеллект накачивать, чем одни лишь мускулы.

- Да что вы спорите! - подал из ленкомнаты голос Вадим, где он за подшивкой газет коротал подсменку. - Конечно же и невозможно сразу всем заниматься и всё знать. Только надо к этому стремиться. Кто-то из древних сказал: вселенная вокруг тебя, так будь же в ней самой яркой звездой и свети хотя бы мгновенье...

- Ну, если каждый возомнит себя звездой, - Герка скривил толстые губы, изобразив крайнее удивление, - сплошной звездопад получится. Ибо по Михайле Ломоносову, "звездам числа нет, бездне дна..."

- Вообще-то, их давно пересчитали, - убеждённо заявил Колбенев, выходя из ленкомнаты. - Около трех тысяч, если смотреть на небо в ясную ночь, а если взять нашу галактику, то - больше десяти миллиардов.

Лобов скептически ухмыльнулся, но возражать не стал - кто их, звездочётов, разберёт...

- Покурить, что ли? - как бы подумал он вслух.

Но отпроситься в курилку не успел. На лестничной клетке послышались тяжёлые шаркающие шаги и вскоре в дверном проёме показалась дебелая фигура старшины роты.

Лобов поправил на рукаве повязку и отвалился от стола, на котором всё это время полусидел.

Вскинув руку к бескозырке, Егор отрапортовал мичману, как положено по уставу.

- Говоришь, в роте полный порядок, замечаний нет? - переспросил мичман, очевидно, собираясь к чему-то придраться.

Егор пожал плечами, давая понять, что начальству виднее, и при этом снисходительно улыбнулся.

- Ты какой год на флоте, Непрядов? - продолжал Иван Порфирьевич.

- Восьмой, товарищ мичман, - бойко отвечал Егор и тайком чуть подмигнул Герке, мол, приготовься отразить атаку...

- Так, восьмой, - как бы подытожил мичман и тут же сделал вывод. - А ведь не знаешь, что во время дежурства на посторонние темы говорить с дневальным не полагается. Так орали, аж на улице слышно. И потом, чем у тебя занимаются на подсменке? Где третий?

- В кубрике, койки подравнивает, - не моргнув глазом, отчеканил Егор.

Появился Кузьма. По его помятому лицу нетрудно было догадаться, что он не упустил случая немного "прикорнуть" на койке.

Мичман сердито погрозил ему пальцем.

Кузьма невинно улыбнулся: "ну как можно, вы ж меня знаете..."

- Поглядим теперь порядок в жилых помещениях, - сказал Пискарёв, не спеша, с достоинством неся своё грузное тело по коридору.

- В кубриках? - уточнил Егор на правах бывалого моремана.

- Я сказал: в жилых помещениях, - повторил Иван Порфирьевич. - В кубриках размещается плавсостав, значит - корабельный экипаж. Пока что такового здесь не наблюдаю.

Непрядов вздохнул, оставаясь при своём мнении, мол, флотские традиции всё ж надо уважать...

Старшина роты, будто не замечая Егорова недовольства, продолжал перечислять ровным, бесстрастным голосом:

- Сапожная щётка валяется на полу. А лежать ей положено где?.. В пустом тувалете свет горит. А кому там сейчас темно?..

- Вы хотите сказать, в гальюне? - опять попытался уточнить Егор.

Мичман внимательно поглядел на него и так же ровно, не повышая голоса ответил:

- Это на корабле, как приспичит, бегают в гальюн, а здесь - тувалет, и укоризненно покачал головой. - Восьмой год на флоте, а разницы между сортирами не видишь.

- Это ж такое тонкое дело, - съязвил Егор. - А впрочем, я не возражаю - пускай будет тувалет.

Мичман неодобрительно покачал головой и шумно вздохнул. Ему не хотелось доводить дело до принципа. Пройдя между рядами коек и заглянув на выбор в несколько рундучков, которые он, как бы к слову, назвал конечно же тумбочками, Иван Порфирьевич немного подобрел.

- Вот! Если ж порядок тут - он порядок и есть: кровати выставлены как по ниточке и палуба такая, что носовой платок об неё не замараешь.

- Вы хотели сказать - пол? - польщённо придрался Егор. - Палуба, если не ошибаюсь, на корабле?

- Тю на тебя! - в сердцах выругался мичман. - Конечно же пол, понимать должон!

Мичман ещё некоторое время бродил по кубрику, ворча и придираясь, как полагал Егор, к мелочам. Потом остановился и как-то неловко, будто у него подвернулась нога, опустился на койку.

Непрядов тут же хотел было намекнуть, что в рабочее время на койке сидеть не полагается, но потом догадался, что со стариком творится что-то неладное. Лицо его сделалось серым, взгляд потускнел.