Обитель - [16]

— Я предупрежу Квентина. — Я забрала папку и заглянула в столовую. Квентин сидел за нашим прежним столом и рвал салфетку на узкие полоски. — Эй.

— Что? — спросил он, не поднимая головы.

— Я иду встретиться с племянницей Сильвестра. Ты идешь?

— А он идет?

— Ты имеешь в виду Алекса? — Квентин кивнул, продолжая терзать салфетку. — Да.

— Тогда я останусь здесь.

Я не нашлась, что сказать, и спросила:

— С тобой все нормально?

— Просто отлично. — Квентин на секунду посмотрел мне в глаза и снова опустил голову. — Просто он мне не нравится, вот и все.

— Когда он успел тебе не понравиться?

Пожатие плеч.

— Ты точно хочешь остаться тут совсем один?

— Я большой мальчик. Не думаю, что со мной что-то случится в большой, ярко освещенной столовой.

— Ну, как хочешь. — Я захлопнула дверь. Если ему приспичило так себя вести, я его уговаривать не стану.

Алекс ждал меня на прежнем месте.

— Ну как?

— Он не пойдет.

— Его проблемы. Идем. — Алекс отбросил падающую на глаза челку и зашагал по коридору. С такими длинными ногами, как у него, шел он ужасно быстро, и мне пришлось нагонять его чуть не бегом. В другое здание, похоже, идти не придется, и то хорошо.

— Здесь все так быстро перемещаются — что появляются, что исчезают, — пробормотала я себе под нос. Я как-то не привыкла ходить с людьми, которые воспринимают совместную прогулку как повод посоревноваться в скорости.

— Мы тянули жребий, кто к вам пойдет, — сказал на ходу Алекс. — Гордан проиграла, но я был должен ей услугу за услугу, вот она и поменялась со мной. Мол, ей реально нужно закончить сегодня какую-то работу. Лопухнулась. Я же, наоборот, приплатил бы ей за право вас сопровождать.

— В самом деле? — спросила я, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно, и посмотрела на его уши. Я предпочитаю знать, с кем имею дело, а о принадлежности к определенной расе фейри обычно можно догадаться по форме ушей. Может, если бы моя мать не была донья ши, владеющей магией крови, и не помешанность вообще всех фейри на крови, меня бы так не завораживала чужая родословная. Но что есть, то есть, и я во многих отношениях дочь своей матери.

Он полукровка, это я и так видела — в нем было слишком много от человека, чтобы этого не заметить, и к тому же у фейри почти не встретишь веснушек. Однако форма ушей была мне незнакома. Слишком острые для донья ши, слишком мягкие для тилвит тегов, недостаточно длинные для туатха де данан. Я раздвинула губы, пробуя воздух на вкус. Иногда мне удается поймать баланс чужой крови и прощупать наследственность таким способом. Это редко встречающийся дар, даже среди донья ши, поэтому большинство не догадывается, что я делаю.

И поэтому Алекс захватил меня врасплох, когда повернулся и погрозил пальцем:

— Нет-нет. Если сумеете выяснить сами, то ладно, но без фокусов.

Я захлопнула рот. Пробовать баланс крови грубостью не считается, но сугубо потому, что очень мало кто из нас на это способен, и в правила приличия оно не входит по причине редкости.

— Тогда, может, просто сами скажете?

— Да ну, так будет неинтересно. — Алекс остановился. Волосы у него опять упали на один глаз, и от этого казалось, что он немного беспокоен. — Уверен, для нас найдутся куда более занимательные способы попробовать это выяснить.

— Для нас? Какие, например?

Он ухмыльнулся.

— Как насчет завтрака?

— Мужчины обычно начинают с ужина.

— А вдруг я не такой, как все?

— Пока что не вижу отличий.

— Хотите проверить?

— Возможно.

Продолжая усмехаться, Алекс наклонился и поцеловал меня.

Его губы были на вкус как кофе и клевер. Я ошарашенно заморгала, а потом придвинулась ближе и ответила на поцелуй. Алекс положил руку мне на плечо, чтобы нам обоим было удобнее, и поцеловал крепче, дольше, пока у меня не закружилась голова. Потом выпустил меня, отступил на шаг и спросил:

— Есть отличия?

— Есть, — признала я, чувствуя, что покраснела до кончиков ушей.

— Увидимся за завтраком. — Он подмигнул и открыл дверь, к которой до этого стоял спиной. — Прошу.

Я рассмеялась, одновременно пытаясь разобраться в вихре эмоций, и прошла мимо него в самый архитектурно немыслимый коридор, какой я когда-либо видела. Нормальные углы так не выгибаются. Я оглянулась на Алекса, едва скрывавшего насмешливое предвкушение.

Что ж, поиграем в эту игру. С самым своим невинным видом, я спросила:

— Так когда вы собирались сказать нам, что мы внутри холма?

Насмешка на лице Алекса перешла в удивление.

— Вы знали?

— Экстренные новости: на смертных лужайках цветы «кружево снов» обычно не растут. Еще? Небо было неправильного оттенка. Полагаю, мы пересекли границу между мирами, когда вошли в парадную дверь.

Он остановился и сложил руки на груди.

— Так, ладно, но об этом-то вы как догадались?

— Кондиционер включен на максимум. Первое, на что обращаешь внимание, это холод, и поэтому не замечаешь сдвиг. Поместье?

— Кармашек.

— Я так и подумала. Полагаю, смертные здания и холм взаимно перекрываются?

— Довольно сильно.

Существует два типа холмов фейри. Некоторые — к ним относятся и Тенистые Холмы — являются в прямом смысле участками Летних Земель, соединяющимися со смертным миром ходами, пробитыми в стенах реальности. Подстраиваться под географию мира людей их ничто не заставляет. Та часть поместья Торквилей, что располагается со стороны Летних Земель, представляет собой сплошной девственный лес и вспаханные поля и ничем не напоминает местность вокруг города Плезант Хилл. Кармашки же вырезаны из пространства между реальностями и не существуют целиком ни в том, ни в другом мире. И поскольку они не целиком привязаны к миру фейри, они гораздо больше зависят от географии обоих миров. Со времен исчезновения Оберона мы изгнаны из всех земель фейри, кроме Летних, и карманов теперь все больше, а настоящих поместий все меньше.