Обитель Ларса Геера - [2]

— Позвольте нам хотя бы попрощаться! — выкрикнул приговорённый к смерти мужчина до того, как седовласый граф, стоящий на высоком помосте рядом с местом казни, начал говорить.

Палач нехотя взглянул на графа Вилдо, и лишь когда тот еле заметно кивнул, позволил мужчине подняться с колен и подойти к связанной женщине, ожидающей своей участи.

Высокий худощавый брюнет с ярко-синими прядями в длинных спутанных волосах плавно поднялся и, подойдя к своей единственной возлюбленной супруге, просто улыбнулся. Казалось, что он не боялся смерти, да и не о ней сейчас думал. Просто смотрел на ту, кого любил больше жизни, и улыбался ей в последний раз. Невысокая хрупкая блондинка с алыми и зелёными мелкими прядками в волосах беззвучно заплакала, не в состоянии ответить улыбкой на улыбку мужа.

— Как же наша малышка? — едва шевеля губами, спросила она. — Ни ты, ни она не должны погибать из-за меня.

Женщина всхлипнула. Слёзы влажными дорожками бежали по её лицу, и чем дольше она думала о дочери, тем больше их становилось. Именно в этот момент Дарина Геер особенно остро ощущала свою вину, отчётливо понимая, что её муж сейчас погибнет. Погибнет по её вине, просто потому, что она родилась такой, а он полюбил её.

— Время вышло! — крикнул палач.

— Я заблокировал её силы, Дарина, — прошептал мужчина. — Никто и никогда не узнает, что она маг, и что она наша дочь — тоже. Даже она сама не узнает, — быстро продолжил он. — Слышишь, никто и никогда! — уже выкрикнул Ларс в то время как палач тащил его к колоде.

Женщина разрыдалась в голос.

— Не заставляйте её смотреть на это! — надрывно прокричал брюнет, с ненавистью глядя на графа. Тот в очередной раз кивнул палачу, стараясь не встречаться взглядом ни с Ларсом Геером, ни с его супругой.

— Мурийское отродье, — прорычал палач и, бросив мужчину на землю, вернулся и грубо схватил женщину. — Не хочешь, чтобы смотрела она, смотри сам! — и вынудил женщину опустить голову на колоду.

— Дарина Геер — мурия, которая пряталась в наших землях и, без сомнений, представляла угрозу для графского рода, — громогласно произнёс тот самый граф, представляя преступницу народу. — Именем короля, да свершится правосудие!

— Убей! Убей! Убей! — дружно скандировала толпа, жаждущая зрелищ.

Палач выполнил свою работу безупречно, лишив жизни блондинку в одну секунду. Затем мастерски проделал то же самое с бледным, застывшим от ужаса брюнетом. Толпа кричала. Когда казнили мурию — радостно и алчно, когда же дело дошло до Ларса Геера — возмущённо. Этого мужчину знали многие, и только с хорошей стороны. Даже граф Вилдо чувствовал себя странно. Геер лечил его не один раз, лечил его детей, жену… Геер излечил души многих пострадавших от мурий, а сейчас казнён, как и его супруга, которая, как оказалось, была рождена от связи мурии и человека.

Как графу Вилдо удалось это понять, он не расскажет никому, кроме своего старого дневника, который перед смертью он планировал сжечь. Граф чувствовал себя предателем, именно им он и был, хотя сейчас пребывал в полной уверенности, что поступил правильно.

ГЛАВА 1

Я медленно спускалась по крутой, уходящей далеко вниз лестнице, непрерывно ведя ладонью по влажной каменной кладке. Факелы на стенах вспыхивали при моём приближении, и, как только я ступала на очередную ступень, угасали за спиной, уступая очередь следующим. Мне казалось, что лестница никогда не закончится; хотелось просто сдаться и, развернувшись, вернуться в тёплую комнату наверху, наполненную солнечным светом и ароматом свежих трав. Но в то же время было любопытно узнать, что там внизу. Там, откуда тянет сыростью и холодом, откуда непрерывно доносятся разноголосые шепотки, повторяющие моё имя. «Лидия» — словно зов, едва различимый, не громче, чем шелест листьев, которые лениво гонит по мостовой свежий осенний ветер. Но я различала, отчётливо различала своё имя, а потому продолжала идти, каждую секунду преодолевая страх и сомнения.

Лестница закончилась внезапно, и я, не веря себе, сделала несколько шагов вперёд, по ровной поверхности, в кромешной темноте. Было жутко. Шепотки стихли, и тишина казалась такой оглушающей, что я отчётливо расслышала её звон. Неужели всё? Такой долгий путь вёл в темноту, ничего из себя не представляющую? Не будет ни чудовищ, ни призраков, ничего жуткого или хотя бы занимательного?

Сделала ещё один маленький шажок вперёд и зажмурилась от резко вспыхнувшего яркого, словно дневной, света. В ту же секунду уши пронзил оглушительный, нечеловеческий визг, пробирающий до мурашек. Я боялась открыть глаза. Боялась увидеть этот ослепительный свет снова, но ещё больше боялась посмотреть на то существо, что издавало этот звук. Однако и бездействовать было верхом глупости. Потому я сделала глубокий вздох и резко распахнула веки.

— Не-е-е-т, — в ту же секунду по комнате разнёсся мой разочарованный стон.

— Ли, я тебя умоляю, дай поспать, а? — пробормотала Глория, моя соседка по комнате, с головой прячась под одеяло.

— Тебе не понять, — прошептала я, обречённо глядя на потолок.

— Снова твой сон? — уже с лёгким интересом спросила соседка.

— Снова мой кошмар.