Обитатели миража. PR специального назначения - [26]

«Грифованные» документы, как правило, начина­лись словами: «Необходимо развернуть широкомасштабную кампанию в СМИ...» Когда им задавался ес­тественный вопрос, какими ресурсами они распола­гают, — они делали большие глаза. Им это было не нужно, ведь работать должны другие.

Я не случайно вспомнил о них. Анализируя свою прошлую работу, я не раз поражался, как бесталанные люди смело берутся за дело, в котором ничего не смыслят.

Ю. Р. Для продолжения разговора я хотел бы на­помнить о том времени, когда действующие власти начали, наконец, понимать необходимость профес­сиональной PR-подготовки любого своего действия. Вероятно, если бы за дело взялись профессионалы по общественным связям, итог августовского путча мог быть иным.

А. М. Кстати, еще до августовских событий 1991 го­да в КГБ России начали создавать Центр обществен­ных связей (ЦОС). Его начальником назначили моего заместителя по отделу общественных связей УКГБ СССР по г. Москве и Московской области Андрея Олигова. Мы с ним создавали первую в КГБ пресс-службу. Он был активен, эрудирован, обладал пре­красной памятью, а его обаяние привлекало к нему людей. Ему была выделена маленькая комната в до­ме 2, как называют центральное здание КГБ. Из-за отсутствия помещений к нему временно посадили офицера, назначенного 22 августа начальником приемной КГБ России. Назовем его «N». Наблюдая за работой Олигова, этот N стал втягиваться в про­блемы. И хотя к работе в КГБ имел отношение крайне отдаленное, через какое-то время стал вме­шиваться в беседы с журналистами. Кому-то со сто­роны это казалось забавным, но лично меня коро­била ограниченность и спесь, с которыми он пода­вал себя. Рассказывая о ситуации во время событий августа, он через какое-то время полностью потерял рассудок. Как мошенник из фильма «Праздник Святого Йоргена» (помните? — «Когда я был маленьким, моя бедная мама уронила меня с шестого этажа...»), он на­чал рассказывать журналистам, как чуть ли не ноче­вал вместе с Ельциным на одной раскладушке. (На­помню, что появился он 22 августа.) Ему так понрави­лось чесать языком, разглагольствуя о делах, в которых ничего не понимал, что он решил стать заме­стителем начальника ЦОС. Сегодня можно утверж­дать, что в тот период подобная серость и убожество правили бал, а потому он добился, чего хотел. Впос­ледствии этот «спец» стал кочевать из ведомства в ве­домство, куда приходил, как «профессионал». Впро­чем, работа в ЦОС КГБ ему пошла на пользу — он уз­нал значение слов «менеджмент» и «маркетинг».

Только природный гуманизм в свое время не поз­волил от него избавиться, поставив ему диагноз сол­дата Швейка. За эту нашу беспринципность впослед­ствии расплачивались его новые работодатели.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Закон мне друг...

Когда путь неясен, держись людей мудрых и осторожных. Рано или поздно они найдут удачный выход.

Б. Грасиан

А. М. Вспомни телевизионные кадры из Буденовской больницы: десятки здоровых мужчин-залож­ников безропотно, с опустошенными взглядами си­дят в окружении боевиков, и нет в них ни желания, ни стремления защитить себя, защитить женщин и де­тей. Что это — паралич воли или что-то более серьез­ное, связанное с деградацией нации?

Ю. Р. Я думаю, ни то и ни другое. Это просто трез­вое понимание того, что против лома нет приема. Вы же сами все время говорите — не вмешивайся, гражда­нин, не мешай профессионалам тебя спасать. Во всех инструкциях пишется, что нужно выполнять требова­ния террористов, не раздражать их...

А мне приходилось видеть простых людей, ко­торые показывали буквально чудеса храбрости и самоотверженности. Ведь совсем недавно на нашем ТВ появились «герои». И то — какие-то ущербные чуток...

Если американские фильмы показывают героя как «машину для убийства», не имеющего слабостей, способного после грандиозного мордобоя вместо «ре­анимации» ложиться в койку с красоткой, то наши

фильмы, ввиду их бедности, показывают «героев» из нашей с вами жизни. Легче купить несколько буты­лок водки и показать пьющих героев, нежели разо­ряться на то, чтобы угробить десяток-другой автомо­билей или смастерить эффектные кадры в стиле «экшн».

У нас -- другое. «Экшн» снимают журналисты. И снимают картинки из жизни такие, какие Альфре­ду Хичкоку и не снились. Кто снял кадры в Буденнов­ске, когда боевики, поставив на окна заложников-женщин, лежали у них в ногах, стреляя в «спецназ»? Журналисты. Обычные, нормальные ребята. Многих из них я знаю.

Они воспитывались по тем же «калькам», что и за­ложники, и даже сами террористы, но, несмотря на опасность, все-таки снимали. Это они вошли в захва­ченную больницу и показали истинное лицо потею­щего главаря шайки. Показали то, что творится в больнице на самом деле...

Другой вопрос, как восприняли это сами началь­ники? Когда журналисты пошли в больницу, мне по­казалось, что в рядах начальствующего состава воз­никла легкая паника. Как же, пошли, а вдруг увидят и снимут такое, что прольет новый свет на современ­ную историю?

Что же сделали они, ваши хвалёные «силовики», лучшие министры «всех времен и народов»? Не на­шли решения умнее, чем открыть огонь по больнице, когда там находились не только тысячи заложников, но и десятки журналистов...