Обитатели холмов - [46]

— Дело вот в чем, — начал он. — Такие корни большой свод не удержат. Найти дерево точно такое, как над старой пещерой, было бы слишком большой удачей, и вряд ли нам это удастся, Но мы сможем обойтись и тем, что есть.

— А что есть-то? — спросил Шишак, вылезший из тоннеля, пока Земляничка говорил.

— У нас есть несколько толстых корней — мы используем их, и пещера получится больше старой. Лучше всего — землю вокруг подрыть, а сами корни не трогать. Не перегрызать и не выбрасывать. И тогда здесь можно вырыть норищу, какую хотите.

— А толстые корни так и останутся торчать? — проворчал Орех. Он немного огорчился.

— Да, — ответил Земляничка, — конечно, но, по-моему, от этого хуже она не станет. Между ними можно будет ходить, разговаривать, слушать они не помешают. Корни греют нору, отлично проводят звук сверху, а ведь иногда полезно послушать, что там творится.

Рытье новой пещеры, которую кролики прозвали «Медовый улей», или просто «Улей», стало праздником Землянички. Орех следил, чтобы все копали по очереди, а Земляничке поручил командовать самим строительством. Рыли по очереди, чтобы успеть еще подкрепиться, побегать, погреться на солнышке. За весь этот день тишину не нарушил ни единый звук — ни человек, ни трактор, ни даже скот на пастбище, — никто не потревожил наших приятелей, и они еще больше прониклись благодарностью к Пятику. После обеда начали проступать очертания новой пещеры. В северной ее части корни буков образовали нечто вроде неправильной колоннады. Дальше получалась открытая площадка — центр пещеры, — а в южной части, где не было корней, и Земляничка не разрешил вынимать всю землю, получилось три арки, откуда начинались ведшие к спальням тоннели с низкими потолками.

Сейчас, увидев, что у них получается, Орех, довольный, болтал с Серебряным у выхода, как вдруг раздался тревожный стук: «Ястреб! Ястреб!». Все, кто был наверху, стремглав бросились в укрытие. Орех, сидевший и безопасном месте, не шелохнулся, а лишь выглянул из-под тени деревьев на открытую, залитую солнцем траву. Он заметил ястреба, который завис в воздухе, высматривая поживу, сложив хвост с черной каймой и быстро взмахивая остроконечными крыльями.

— Неужто он может на нас напасть? — спросил Орех, наблюдая, как птица камнем слетела ниже и снова зависла в воздухе. — Он же такой маленький.

— Может быть, — отозвался Серебряный. — Но не хочешь же ты проверить.

— А я бы померился с ним силами, — произнес у них за спиной Шишак, тоже выбравшийся в этот тоннель. — Слишком многого мы боимся. А ястреб, когда падает — особенно если очень быстро, — он ведь неуклюжий. Он, конечно, справится с кем угодно, но только если застигнет врасплох.

— Видишь мышку? — неожиданно сказал Серебряный. — Вон, посмотри. Бедная малышка.

Тут все заметили полевку, которую было отлично видно на мягкой траве. Очевидно, она забрела далеко от своей норки и теперь не знала, куда деваться. Тень ястреба висела пока в стороне, но неожиданное исчезновение кроликов встревожило мышку, и она, испуганно озираясь, прижалась к земле. Ястреб еще не видел ее, но стоит ему подлететь чуть ближе, малышке несдобровать.

— Недолго ей бегать, — бессердечно сказал Шишак.

Вдруг, подчиняясь внезапному порыву, Орех выскочил на открытый склон и отбежал немного в сторону. Мыши по-кроличьи не говорят, но есть очень простой язык, довольно скудный, похожий на лапинь,[18] который знают без исключения все лесные жители, и на котором Орех и обратился к мышке.

— Беги, — сказал он. — Сюда, быстро.

Мышь только взглянула на него и не тронулась с места. Орех повторил приглашение, и она вдруг побежала к нему, а ястреб повернулся и скользнул вниз и вбок. Орех шарахнулся в нору. Оглянувшись, он увидел, что мышь торопится следом. Она уже почти добежала, но споткнулась о ветку с листьями. Ветка шевельнулась, на лист попал луч, пробившийся сквозь кроны, и Орех увидел, как он вспыхнул на миг и погас. Тотчас же плавной дутой ястреб слетел ниже, сложил крылья и упал.

Но прежде, чем Орех успел отскочить поглубже в коридор, мышь проскользнула между передними лапами и прижалась к земле под Ореховым животом. В ту же секунду ястреб — совсем рядом! — вонзил все свои когти и клюв в землю. В ярости он зацарапал рыхлую почву, и на мгновение кролики увидели его круглые темные глаза, смотревшие прямо в глубину коридора. Потом он исчез. Скорость и сила атаки, такой близкой, были просто чудовищны, и Орех отполз, ткнувшись в Серебряного. Они молча прижались друг к другу.

— Тебе все еще хочется с ним подраться? — спросил Серебряный, оглянувшись на Шишака. — Не забудь меня позвать. Я приду посмотреть.

— Орех, — сказал Шишак, — я знаю, ты не дурак, но объясни нам тогда, что все это значит? Ты что, собираешься защищать здесь каждую муху, каждую мышь, если она останется без норы?

Мышь все не двигалась. Она лежала почти у самого выхода, на уровне кроличьих глаз, и свет резко очерчивал ее контур. Орех понял, что мышь наблюдает за ними.

— Ястреб, наверное, еще здесь, — сказал он. — Оставайся. Уйдешь позже.

Шишак вновь открыл рот, но тут на пороге показался Одуванчик. Он увидел мышь, осторожно отодвинул ее в сторону и спустился в тоннель.