Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - [11]
Воздухоплавательница сидела верхом на белом больничном стульчике и курила. Когда я открыл дверь, она заливисто, весело хохотала, держа в руке слоящуюся ароматным синим дымом сигарету. Распотрошенный блок «мальборо» валялся на тумбочке рядом со сложным хирургическим сооружением, в котором можно было признать кровать только потому, что на него был водружен человек, именуемый в документах Суреном Хачиковичем Егиазаровым, 27 лет, метрдотель ресторана «Центральный», процессуально признанный потерпевшим в «Деле по обвинению А. А. Степанова в убийстве гражданина Дрозденко В. Ф. и нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Егиазарову С. X.».
Грандиозный ансамбль из пластиковых матовых деталей и нестерпимо сияющих хромированных штанг, рычагов и ручек позволял — так мне, во всяком случае, показалось — лежать хоть на потолке. И Егиазаров, видно, в этом нуждался, поскольку обе его ноги, закованные в тяжелые гипсовые доспехи, были высоко подвешены сложной системой блоков, хомутов и лямок. Первое, что мне бросилось в глаза, прежде чем я рассмотрел его лицо, желтая, намазанная йодом пятка и спицей проткнутая насквозь лодыжка, к которой крепилась вся подвеска.
Печальное это зрелище могло бы хоть кого расстроить, если бы не хохочущие пациент и его посетительница-летчица. И бешеный рок из динамиков стереофоника «акаи».
— Здравствуйте, веселые молодые люди, — сказал я приветливо.
— Здорово, если не шутишь, — отирая слезы радости, крикнул Егиазаров. — Заходи, дед…
Я даже оглянулся на всякий случай — не пришел ли со мной, не просочился ли незаметно какой-нибудь дедуган? Да нет, один я вошел. И на деда я еще не очень похож. Интересно знать, Шатохина он бы тоже назвал дедом?
— Что ты головой машешь, как ишак на овода? Проходи, не тушуйся, садись! Гость не гость, а все-таки человек при деле! Намотался за день, а?
— Да вот, не скрою, притомился маленько, — сказал я осторожно, немного обалдев от веселого нахальства моего потерпевшего.
— Маринка! — скомандовал он летчице. — Ну-ка, притарань из холодильника салями, рыбки копченой, ну, там еще чего, помидорчиков-огурчиков. А бутылка в шкафу… Давай, стариканчик, присосись к стаканчику, очень с устатку бодрит…
— Собственно, я не пью, — заметил я выжидательно, поскольку мало-мало растерялся.
— Ну, это не ври! Сейчас не пьют только больные или подлюги. А ты мужик вполне здоровый, помрешь еще не скоро. Ха-ха-ха! Ты что стоишь, Маринка? Ну-ка бегом!
Летчица-пилотка очень плавно, неспешно взлетела, и даже невооруженным глазом было видно, как ей неохота меня обслуживать. А Егиазаров ловко выщелкнул из пачки сигарету и протянул мне.
— Закуривай, присядь и успокойся…
— Да я как-то не знаю, курить в палате…
— Да ты что! Кури спокойно! Здесь все схвачено, все довольны… Слушай, а ты работаешь сдельно или на твердой ставке?
— Я? На ставке. А что?
— Да просто любопытно. Работа ведь собачья. Наверное, целый день на бегу? Как волк, ногами кормишься?
Я засмеялся.
— Выходит, что так. Ну, еще маленько головой думать приходится…
Тут Егиазаров просто за живот схватился, все блоки и подвески замотались.
— Во дает! Головой думать!.. А о чем тебе думать? За тебя господь бог думает: кого подкинет, с тем и возись… И сколько же тебе монет отслюнивают?
— Да ничего, вроде хватает…
— Молодец, хвалю! Больше всего ненавижу, когда скулить начинают, жаловаться. Да ты не дрожи, я в долгу не останусь, подкину детишкам на молочишко…
Надо прямо сказать, что за годы моей следовательской работы мне не один раз подсовывали взятку, но, честное слово, мне впервые предлагал вспомоществование потерпевший и в таких драматически анекдотических обстоятельствах. У меня на миг даже мелькнула мысль, что Егиазаров или пьяный, или от перенесенных физических страданий сошел маленько с ума.
Лицо у Егиазарова было красивое, но какое-то маленькое. Природа наверняка не создает такие лица походя. Все черты были абсолютно правильными, подвижными, но удивительно мелкими. Безусловно, приступая к ответственному акту сотворения личности Сурика Егиазарова, природа сделала для верности предварительный очень тщательный, масштабно уменьшенный эскиз с филигранной проработкой деталей. Но, как часто случается в нашей жизни, текучка и бытовщина, пустяковые хлопоты отвлекли Созидающую Силу от главного дела, а потом и времени осталось в обрез — пришлось природе выкинуть в конце квартала в мир огромного прекрасного молодца с миниатюрным личиком брюнетистого херувима.
Между тем распахнулась дверь и приземлилась наша прекрасная воздухоплавательница с охапкой кульков, свалила их на столик и достала из шкафа бутылку виски «Джонни Уокер».
Егиазаров спросил требовательно:
— Ты сегодня в прокуратуре был?
— Да, почти полдня провел, — робко ответил я.
— Бумаги взял?
— А у меня все дело с собой.
— Да-а? Ну, ты, оказывается, шустрик! А как же это тебе все дело дали? — бесконечно удивился Егиазаров.
— Прокурор санкционировал, а следователь Верещагин передал его мне.
— А-а, это тот чернявый, быстрый такой! Он здесь был у меня, показания снимал! Ну, фиг с ним! А как же тебе все дело дали?
— А что же, по частям, что ли?
Роман об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУР), об их трудной и опасной работе по борьбе с преступностью. События развертываются в первом послевоенном, 1945 году. Офицер Шарапов, бывший полковой разведчик, поступает на работу в МУР, чтобы оберегать и охранять то, что народ отстоял в годы войны. В составе оперативной группы, которую возглавляет капитан Жеглов, он участвует в разоблачении и обезвреживании опасной бандитской шайки «Черная кошка».Художник В. В. ШатуновПечатается по изданию: Вайнер А.
«Эра милосердия», «Визит к Минотавру», «Гонки по вертикали»… Остросюжетные романы братьев Вайнеров не одно десятилетие имеют культовый статус и по праву вошли в Золотой фонд отечественного детектива. Их любят и читают уже несколько поколений читателей.«Эра милосердия». Совсем молодым и неопытным пришел на работу в Московский уголовный розыск старший лейтенант Володя Шарапов. Под руководством Глеба Жеглова он постигает основы оперативно-разыскной работы и, не считаясь с личным временем, ведет борьбу с бандитизмом.«Ощупью в полдень».
Роман «Евангелие от палача» — вторая часть дилогии (первая — роман «Петля и камень…» — была опубликована в конце 1990 года), написанной в 1976–1980 гг. Написанной и надежно укрытой от бдительного «ока государева» до лучших времен.
Первое письмо появилось не из пустоты. Сначала была ветхая надувная кукла и ее престарелый хозяин, готовый отправить на тот свет всех грешников Вигаты. Пронырливые журналисты. Громкий репортаж. Проснувшееся безумие. А уж потом – цепочка странных писем. Как вам такая загадка, комиссар Монтальбано? Думаете, это просто игра, интеллектуальный поединок и приз в конце? Бойтесь обещанного сокровища – оно станет вашей наградой.
Это дневник полковника юстиции, бывшего начальника следственного управления одного из районов гор. Санкт-Петербурга по сфабрикованному против него обвинению бригадой следователей Следственного Комитета РФ.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.
Профайлер Грейс Синклер – идеальна: сногсшибательная красавица, богатая наследница, талантливая писательница и одна из самых блестящих сотрудниц ФБР. Но мужчин в свою жизнь она пускает очень неохотно после того, как много лет назад столкнулась с чудовищем… И теперь ей придется столкнуться с ним вновь. Кто-то одну за другой убивает успешных красивых женщин. Вскоре становится понятно, что убийца хочет передать послание, и адресат этого послания – она, Грейс… Сможет ли она уберечь от грозной тени прошлого своих близких? И поможет ли ей в этом ее новый коллега – обворожительный мужественный Гэвин Уолкер, с которым она однажды провела ночь? Ведь, кажется, он сам становится ей слишком близок…
Вообще-то я не писатель. Я — журналист. Но иногда, как сядешь за комп, так и не оторвешься. И получается нечто выходящее за рамки газетного стандарта.
В тихом районе Токио среди бела дня убита в собственном доме семья из четырех человек. Убийца скрылся с места преступления, оставив за собой странный запах, чем-то похожий на запах ладана, и нарисованное сажей на потолке жуткое черное солнце. Детектив, начинавший расследование, бросился в реку с Радужного моста. Инспектор Косуке Ивата и его немного странная напарница Норико Сакаи понимают, что им противостоит хладнокровный и расчетливый убийца. У них есть все основания предполагать, что он не намерен останавливаться и список жертв вскоре пополнится.