«Обезьянник» - [20]

Тут нервы Магомеда сдали окончательно, и он зарыдал навзрыд. Васильков вопросительно посмотрел на Виктора с Геннадием. Вежливо отстранив Пастухова, Филимонов приблизился к пленнику, грубо сорвал с ног чеченца модные полуботинки, вынул из костра пышущую жаром головню и жестко, требовательно спросил:

– Кем послан?! Зачем?! Отвечай быстро, не задумываясь! Каждая запинка будет строго наказываться!! – В качестве предупреждения он слегка коснулся кончиком головни обнаженной пятки Магомеда. «Джигит» заорал дурным голосом.

– Отвечай! – повторил Геннадий.

– Ш-шир-р-вани Им-ма-мов п-п-п-рика-зал з-захватить т-тебя ж-живьем!!! – заикаясь, выдавил Хултыгов.

– И для чего же? – вкрадчиво поинтересовался Филимонов.

– Он п-получил з-заказ на т-твое уст-т-ранение, но н-не п-простое, а... а... – Магомед испуганно осекся.

– Мучительное! – криво усмехнувшись, продолжил за него Геннадий. – Я правильно угадал?!

– Д-д-да! – влажное от пота тело чеченца сотрясала крупная дрожь.

– Кто заказчик?!

– Н-не з-знаю!!! К-клянусь Ал-лахом, н-не з-знаю!!! Я п-прос-той ис-сполнитель!!!

– Где живет Имамов?! Куда тебе велели доставить Гену?! – подключился к допросу Пастухов.

Хултыгов торопливо рассказал о местонахождении загородного особняка Ширвани, дал подробную схему усадьбы и внутреннего расположения комнат, назвал точное количество находящихся в доме людей (три охранника плюс сам Имамов), объяснил, где именно должен находиться каждый... В завершение по требованию Виктора он поведал, каксумел организовать засаду.

– Разговорчивый малый, – внимательно выслушав «языка», коротко хохотнул Пастухов.

– Ну-с, «доблестный» ичкериец, приятно было побеседовать, однако... пора прощаться! – хищно поджав губы, продолжал Виктор. – Мы прокатимся в гости к господину Имамову, а ты, родимый, отправишься отдыхать на дно этой грязной лужи... Без акваланга, разумеется!

– Они, твари, до сих пор нашим пленным заживо головы отрезают!!! – прорычал доселе молчавший Жаров. – Надо и с ними поступать аналогично. Пусть прочувствуют на собственной шкуре!!! – Константин вынул из кармана остро заточенный нож.

Чеченец пронзительно завизжал, дергаясь, извиваясь и испражняясь прямо в штаны. На смертельно побледневшем гипсового цвета лице Магомеда дико пучились обезумевшие глаза. По черной бороде-венику стекала смешанная с пеной слюна.

– Боишься, сучий потрох! – зло рассмеялся Жаров, поглаживая пальцем лезвие. – Щас, падла, явишься в пекло к чертям, неся на вытянутых руках собственную башку!!!

– Не надо, Костя. Не уподобляйся вайнахским нелюдям! – с укоризной произнес Васильков, пружинисто присел возле Хултыгова и резким, профессиональным движением свернул ему шею. Визг оборвался.

– Раз-два взяли! – скомандовал Виктор.

Мертвое тело, раскачав за руки за ноги, швырнули в воду, подальше от берега. Следом полетели ботинки...

ГЛАВА 9

Трехэтажный кирпичный особняк господина Имамова стоял на вершине холма в одной из курортных зон Подмосковья. Из окон открывался прекрасный вид на обширное водохранилище с песчаными пляжами и на окрестные леса. Ширвани очень гордился своим домом, именуя его не иначе как «Орлиное гнездо». Помимо обычных для подобных зданий удобств, тут было и все то, что жизненно необходимо современному «деловому» чеченцу: подземная тюрьма – «зиндан», надежно замаскированные в толстых подвальных стенах тайники с оружием и наркотиками... А также любовно оборудованная камера пыток! (Имамов слыл отъявленным садистом даже среди зверей-соплеменников...)

Особняк выстроили три года назад украинские гастарбайтеры. Подогреваемые клятвенными обещаниями щедрого вознаграждения (по десять тысяч долларов на брата), они трудились не покладая рук, не задавали хозяину лишних вопросов и ничуть не смущались вполне очевидным предназначением секретных помещений, в частности – «зиндана».

– Це сучим москалям! – усмехался в пышные усы националистически настроенный бригадир гастарбайтеров Мыкола Пысарюк. – Хай сгнэють, падлюкы!

Но... по злой иронии судьбы первыми обитателями подземной тюрьмы стали сами ее строители. Будучи истинным сыном Ичкерии, Ширвани изначально не собирался платить неверным ни гроша; сразу по завершении работ насильно обратил их в рабство и распродал поодиночке. Иная участь выпала лишь на долю бригадира Пысарюка, осмелившегося выразить возмущение по поводу столь вопиющего обмана. Имамов до смерти замучил Николу в новенькой, отделанной кафелем, еще пахнущей бустилатом[39] пыточной камере...

Снизу к воротам усадьбы вела единственная пригодная для проезда автотранспорта заасфальтированная дорожка. Она хорошо просматривалась сверху из дома, с наступлением темноты освещалась мощным прожектором и держалась под прицелом снайпером-охранником. Двое других по очереди совершали обход приусадебного участка. Эти меры предосторожности Ширвани считал достаточно эффективными и чувствовал себя в «Орлином гнезде» в абсолютной безопасности.

Сейчас, поджидая прибытия группы Хултыгова с «добычей», Имамов заметно нервничал. Расхаживая взад-вперед по камере пыток (старательно подготовленной самим Ширвани к приему «клиента»), чеченец злобно косился на часы. Время перевалило за полночь, а Магомед до сих пор не объявился. Нет, Имамов не сомневался в благополучном исходе операции. «Заказанный» Тарасовым Филимонов – мужик, несомненно, крутой, но... сила солому ломит!!! Русского захватят неожиданно, задавят численным перевесом... Хултыгов – опытнейший охотник за людьми!!! Садиста раздражало другое – чересчур длительная отсрочка давно предвкушаемого наслаждения! Чеченец прямо изнывал от нетерпения! Он заранее продумал мельчайшие подробности сегодняшней процедуры превращения молодого здорового человека в обезумевший от боли кровавый кусок мяса. Сначала дыба, плети, иголки под ногти... Далее сдирание кусков кожи с последующим присыпанием солью обнаженного мяса. Затем раздробление костей, отрезание половых органов, носа, ушей, языка. Выкалывание или выжигание глаз и наконец...